— А каковы его хорошие стороны? — мягко осведомился Лоренцо. — Ведь даже у самого отъявленного сорванца найдется парочка достоинств…
— Помимо красоты? — Леонардо на минутку задумался. — Он снисходителен к чужим недостаткам. Умеет хранить тайны. И еще… — Он сжал губы, словно не желая высказать лишнее. — Джакомо любит меня. Он признает во мне отца.
— Когда же мне дозволят повидаться с внуком? — Я с улыбкой взяла сына за руку.
Леонардо утер остатки слез.
— Пока что, как ты понимаешь, он будет тебе «внучатым племянником».
Он высморкался и позвонил в колокольчик. Дверь приоткрылась, и в нее просунула голову краснощекая толстушка.
— Джулия, вот мой дядюшка Катон и Лоренцо де Медичи.
— Рада знакомству с вами, почтенные синьоры, — довольно равнодушно ответила кухарка. — Нести ли ужин, маэстро?
— Не позовешь ли ты сначала Салаи?
— Совсем недавно я видела его во дворе, — закатила глаза Джулия. — Он там по локти перемазался в навозе!
— Вели ему почиститься и прийти сюда, — беззлобно ответил Леонардо, очевидно не умевший сердиться на свое чадо. — А мы пока можем приняться за суп.
В ожидании Салаи мы почти расправились с закуской. Озорник поспешно вошел, едва ли не вбежал в зал, запечатлел на щеке Леонардо поцелуй — то ли в залог привязанности, то ли от скуки — и плюхнулся на пустой стул рядом с Лоренцо. Я сидела наискось от него и с удовольствием рассматривала внука. Он успел переодеться после прогулки, но на его лбу по-прежнему красовалась грязная клякса Его выпученные губы казались полнее, чем у Леонардо, зато удлиненный тонкий нос и красивые, широко расставленные карие глаза были явно отцовскими. Копна белокурых завитков тоже напомнила мне о сыне в раннем детстве, хотя Салаи, по новым обычаям, был довольно коротко острижен.
Внук не сводил с меня пристального взгляда.
— Это твой двоюродный дедушка Катон, — пояснил мальчику Леонардо. — А рядом с тобой сидит очень важный гость из Флоренции, Лоренцо де Медичи.
Салаи метнул на меня дерзкий взгляд и повернулся к Il Magnifico.
— Ты что, богач? — спросил он.
— Пожалуй, нет в Италии человека богаче меня, — едва сдержал улыбку Лоренцо.
— А сокровищница Il Moro, говорят, вся забита сундуками с золотом, и с алмазами, и с жемчугами, и с рубинами. А еще у него такая груда серебряных монет, что даже олень через нее не перепрыгнет!
— Салаи… — попытался урезонить сына Леонардо.
— Но я хочу знать, кто из них богаче! — вскричал тот.
— Зачем тебе это? — поинтересовалась я.
— Затем, — важно ответил проказник, — что мне нужно сейчас выяснить, кто будет моим покровителем, когда я вырасту.