Нет. Никто его не найдет. Он все прекрасно предусмотрел. Когда прошлым летом он приехал сюда подыскивать хижину, он загримировался, назвал чужое имя и заплатил наличными. В течение всей осени он собирал необходимое – не только простыни и одеяла, но и кухонную утварь, тарелки, теплую зимнюю одежду. Делая это, он также соблюдал крайнюю осторожность, платя наличными и покупая по одной-две вещи за раз в магазинах, как можно более удаленных от Нортгемптона. Через две недели у него отрастет борода, через четыре – длинные волосы, а пока он сможет продержаться на тех запасах, которые вместе со всем остальным были сложены в багажнике «порше».
«Порше», единственный предмет роскоши, который он позволил себе взять, стоял в безопасности под темно-серым брезентом в сарае за домом. Город был окутан густым туманом, когда он ехал по пустынной главной улице в предрассветный час. Никто никогда ничего не узнает.
Он не взял ничего, кроме одежды, надетой на нем, портфеля и пятидесяти тысяч долларов в мелких купюрах. Этого ему хватит, чтобы продержаться первое время. Его расходы будут не слишком большими. Хижина продавалась вместе с автономным генератором, но Джеффу даже нравились фонари «молния», которые были развешаны на крюках тут и там по комнате. Пользуясь ими, дровами для обогрева и привезенной с собой пищей, он мог никуда не вылезать в течение многих дней. Он даже захватил с собой книги, так что не умрет со скуки, хотя и без книг здесь было чем заняться. После рыбака хижина в течение многих лет принадлежала писателю, который скончался два года назад. По словам агента по недвижимости, он был довольно эксцентричным типом, и толщина напластований грязи на окнах свидетельствовала о том, что их не мыли гораздо дольше, чем два года. Джефф запасся средствами для мойки и чистки. На случай необходимости он купил даже молоток и гвозди. А когда с ремонтом будет покончено и он обрастет до неузнаваемости, то сможет отправиться в город и наняться подмастерьем плотника. Именно так поступил Кристиан – нет, Кристиан начал со строительства моста в отдаленной западноафриканской деревне, но начинать разнорабочим в отдаленной местности Новой Англии ничуть не хуже. Ну и что из того, что он плохо разбирается в плотницком деле? Если Кристиан смог этому научиться, то и он сможет. Разве у них не одни и те же гены? Он тоже сумеет заработать себе мозоли.
Как ни трудно было в это поверить, но впервые в жизни он мог делать то, что хотел. Он был свободен, абсолютно свободен. Без имени. Без прошлого. Без ответственности, привязывающей человека к рабочему столу по восемь часов в день, по пять дней в неделю, по пятьдесят недель в год. Он был свободен.