– За то, что я так сникла. Это из-за звонка. Зачем он задавал эти вопросы? Зачем их задавала полиция? Неужели все настолько циничны, что за самыми невинными вещами видят порочные намерения?
– Исчезновение человека не является уж настолько невинным.
В случае Джеффа является. – Лаура помолчала и спросила слабым голосом: – Ты так не считаешь? – Она открыла глаза и посмотрела на Дафну, опустившуюся на край кровати. Дафна была проницательной. Она была опытной и трезвой женщиной. Лаура доверяла ей. – Джефф не мог исчезнуть по собственной воле, разве не так?
Дафна выглядела встревоженной.
– Кто может знать, что на уме у другого человека? Разве на самом деле мы знаем друг друга?
– Да, – упрямо повторила Лаура, но прозвучало это не слишком убедительно. – Я знаю Джеффа. Я знаю Дебру и Скотта, и свою мать, и тебя, и Элизу.
– Но разве кто-нибудь может проникнуть в самые потаенные мысли другого?
Это было не легкомысленное заявление. Как и все, что говорила Дафна. Она была хорошим другом и серьезным, откровенным человеком. Лаура всегда могла рассчитывать на ее честное, непредвзятое мнение.
– Ты думаешь, он мог это сделать, Даф?
– Уехать по собственной воле? – Прежде чем закончить фразу, Дафна довольно долго молчала, что совсем не понравилось Лауре. – Об этом бессмысленно задумываться. Полиция сделает все возможное.
– А что мне делать тем временем? Дебра считает, что мы должны сидеть и ждать, пока что-нибудь не произойдет, а если ничего не произойдет? Что, если от Джеффа не будет никаких известий еще очень долго? В моей душе образовалась такая пустота. Что мне с ней делать?
– Работай. Ты сама сказала это О’Нилу. Дела должны идти своим чередом.
– Но мне незачем появляться в ресторане. Я не занимаюсь обслуживанием. Элиза оформляет заказы, Ди Энн выполняет функции метрдотеля, Су, Дейв и Джаспер занимаются обслуживанием на выезде, так что мне там совершенно нечего делать.
– Ты предпочитаешь сидеть здесь день за днем в ожидании телефонного звонка? – довольно сухо осведомилась Дафна.
– Ты же знаешь, что нет. Я сойду с ума.
– Тогда занимайся чем-нибудь.
– Меня сочтут бессердечной.
– С каких это пор тебя начало заботить чужое мнение?
– С тех пор, как я занимаюсь делом, оно для меня не безразлично. С тех пор, как Дагган О’Нил указал мне на это.
– Дагган О’Нил – проститутка, – с брезгливым видом промолвила Дафна. – Он скажет что угодно, лишь бы спровоцировать человека. Такая у него работа, Лаура. Да и что можно ожидать от журналиста, работающего на Гарри Холмса, – добавила она.
Лаура что-то промычала, соглашаясь. Гаррисон Холмс III был издателем «Сан» и одной из наиболее реакционных личностей. Да и сам он пользовался дурной славой. Его возраст приближался к восьмидесяти, но выглядел он при этом лучше, чем допускали приличия, был в четвертый раз женат и, по слухам, имел внебрачных детей по всему миру, что не мешало ему порицать других за подобные грехи. Но это была лишь одна из его излюбленных тем. Другую представляла благотворительность, которая, по его мнению, плодила ленивых бездельников. И наконец, система судопроизводства, потворствовавшая, с его точки зрения, преступникам.