Лорел поставила коробку, сняла крышку.
— Я привезла тебе кексы.
— Ты привезла мне кексы, — озадаченно повторил Дел, глядя на дюжину маленьких кексов, покрытых яркой разноцветной глазурью. — Красивые.
— Счастливые. — Лорел внимательно следила за выражением его лица, которое знала так хорошо. — Тебе не помешало бы что-нибудь счастливое.
— Правда? — Он наклонился и рассеянно поцеловал ее. — Вот теперь я счастлив. Как насчет кофе к кексам?
Она не собиралась оставаться — ее собственный график был чертовски плотным, однако… парня, похоже, необходимо отвлечь.
— С удовольствием. Твоя клиентка выглядела очень огорченной, — заметила Лорел, когда Дел отошел к хепплуайтовскому буфету, на котором стояла кофеварка. — Наверное, ты не можешь рассказывать.
— В общих чертах могу. Недавно после тяжелой и долгой болезни умерла ее мать.
— О, мне жаль.
— В основном за матерью ухаживала она, а когда потребовался круглосуточный уход — им обеим было важно, чтобы мать умерла дома, — взяла отпуск за свой счет.
— Любовь и преданность.
— Да. Ее брат живет в Калифорнии. Он прилетал несколько раз, помогал немного. Еще есть сестра в Ойстер-Бее, которая появлялась едва ли пару раз в месяц.
Дел вручил Лорел чашку и, присев на край стола, взял один из кексов.
— Не все способны на любовь и преданность.
— Не все, — тихо согласился Дел. — Разумеется, у матери была медицинская страховка, но ее не хватало. Моей клиентке приходилось доплачивать из своих средств. Узнав об этом, мать решительно перевела свой личный счет на имя дочери.
— Любовь и доверие.
— Да, — согласился Дел с чуть заметной улыбкой.
— Несмотря на все, через что им пришлось пройти, у них были особенные отношения. У твоей клиентки и ее матери.
— Ты права. Отпуск за свой счет подорвал финансовое благополучие моей клиентки, но ее семья справилась. Муж и дети помогали, когда могли. Ты представляешь, каково это — ухаживать за умирающим человеком, в конце уже прикованным к кровати, страдающим недержанием. Особая еда, постоянный уход.
Дел не просто печален, поняла Лорел. Он зол. Очень зол.
— Думаю, это страшное напряжение, физическое и эмоциональное.
— Все это длилось два года, последние шесть месяцев почти круглосуточно. Она купала мать, меняла памперсы, стирала, кормила, убирала дом, разбиралась со счетами, сидела рядом, читала вслух. Мать изменила завещание, оставила ей дом со всем содержимым, кроме некоторых предметов. И вот теперь, когда мать умерла и все расходы на похороны оплачены с помощью брата из Калифорнии, сестра в ярости оспаривает завещание, обвиняет мою клиентку в злоупотреблении влиянием и настраивании матери против нее, а также в краже денег, ювелирных украшений и всех ценностей, что были в доме.