– Видишь ли, Ковалева, – начала Кристина, не отрываясь от картофеля, – знала не только я. Знали все. Проблема в том, что мы не знали, как тебе об этом сказать. Иногда ты вела себя так, как будто тоже знаешь. А иногда – как будто нет.
– Все?
На Женьку было жалко смотреть – она сидела на кровати нахохлившимся мышонком – взъерошенная, с вытаращенными глазами и очень удивленным выражением лица. На контрасте с уверенной Кристининой спиной, её осанка казалась поникшей и несчастной.
– И Виталик знал? – спросила она.
– Все, Жень. Она до тебя этого особо не скрывала.
Не скрывала. Значит, считала это нормальным? Но если все остальные тоже знали, и продолжали с ней общаться – значит, тоже считали нормальным? Нет, нет. Виталик ненавидел её, и терпел рядом только ради Женьки – это было очевидно. А Ксюха? Ей будто бы было всё равно. А Кристина?
– И как ты к этому… относишься? – спросила Женя. Кристина как раз скидывала картошку с доски в кастрюлю, и ответила не сразу. Только ухватив одной рукой пакет с мусором, а другой – тарелку с тертой морковью, она велела:
– Бери сковородку и кастрюлю. И соль захвати.
Женька послушалась, Кристина заперла комнату. Нагруженные поклажей, они пошли по коридору к кухне. У триста двадцать четвертой им попался Толик.
– Картошечка, – обрадовался он, заглянув в кастрюлю и на ходу поцеловав Кристину в щеку, – я пошел допишу реферат, и приду.
И убежал дальше.
– Вот видишь как, Ковалева, – проговорила весело Кристина, грохая тарелку и сковороду на длинный железный стол, – он придет. Радуйтесь все, и ликуйте. А вот помочь – это нетушки, не мужское это дело – картошку жарить.
Кристина лукавила, и, понимая это, Женька поняла и то, что подруга просто тянет время. Ведь на самом деле в триста четырнадцатой Толик готовил гораздо чаще, чем остальные обитатели, а уж в мастерстве жарки картошки ему и вовсе равных не было.
К разговору вернулись не скоро. Женя молча смотрела, как Кристина ставит на огонь сковороду, как ждет, пока раскалится масло, как кидает картошку и отпрыгивает от горячих брызг. Она сидела поперек подоконника, вытянув ноги, и натянув на колени короткие полы халата. В кухню то и дело кто-нибудь заходил – студенты спешили приготовить ужин, чтобы после выкроить время на учебу или развлечения.
Наконец, Серега из сто сороковой забрал свою кастрюлю с пельменями, а Кристина посыпала картошку в сковороде ровным слоем тертой моркови и накрыла всю композицию крышкой.
– Так вот что я скажу тебе, подруга, – начала она, присев напротив Женьки и проигнорировав её возмущенный взгляд, – я действительно знала о том, что Лёка спит с бабами, и мне на это было абсолютно наплевать.