Забавно, что психиатрическая лечебница оказалась одним из тех мест, которые пережили ядерную бомбардировку. Впрочем, тогда, я слышал, было в обычае размещать подобные заведения как можно дальше от всего прочего. Позже психушка затаилась безопасности ради, хоть вряд ли на нее кто-нибудь посягал.
Южнее и в центре — приход Уачита под жестоким правлением шерифов Фишера дюйм за дюймом расширял свои владения от старой Луизианы вверх по Миссисипи.
Но самым большим, занимающим практически всю карту, ужавшим все те местности, о которых я упоминал, до размеров крошечных кружочков, охватившим большую часть Америки и повсюду протянувшим свои щупальца, глазам путешественника предстало бы огромное чернильное пятно Мертвых земель. Уж и не знаю, можно ли обозначить на карте Мертвые земли иначе, как сплошным, абсолютно однообразным черным цветом. Мертвые земли с их разноцветными радиоактивными пылевыми облаками, с их скудным населением, состоящим из бродяг-одиночек, каждый из которых привязан к своему убийственному, полностью бесполезному, но и полностью поглощающему занятию. Пространство, в котором названия типа «Ничто», «Оно», «Нигде», «Место» кажутся самой естественной вещью на свете, когда, выматывая нервы, бредешь по этим местам неделями и месяцами.
Как я уже сказал, я находился где-то в Мертвых землях неподалеку от психушки Мантено.
Мы с девушкой были теперь совсем неподалеку друг от друга — на расстоянии пистолетного или арбалетного выстрела, хотя и за пределами броска ножом, разве что самого искусного и удачного. На ней были ботинки, выцветшая рубашка с длинными рукавами и джинсы. Черные волосы оказались уложенными в высокую, затейливую прическу, которая поддерживалась вьющимися стружками из блестящего металла. Хорошенькая вошеловка, сказал я себе.
В левой, ближней ко мне, руке, оперев на плечо, она несла арбалет, направленный в противоположную от меня сторону. Это был мощный, хоть и небольшой, самострел, о котором никогда не скажешь наверняка, заряжен он или нет. Небольшой кожаный ранец, пристегнутый к поясу, висел на левом бедре. Там же находились два зачехленных ножа, один из которых выглядел довольно странно — без рукоятки, одно только лезвие. Предназначен исключительно для метания, решил я.
Свою левую руку я потихоньку придвинул к моему специальному Банкеру, лежащему в открытой кобуре, великому психологическому оружию Рэя Банкера, хотя (кто знает) два патрона тридцать восьмого калибра могли действительно выстрелить. Один я как-то испытал в Нигде, и весьма удачно для меня.