— Почему нет, Алиса? — сказал Папаша. — Я говорил тебе, что не ударился в религию. Когда это случилось, я отыскал парочку убийц, ребят, которым по этой части я и в подметки не годился. Но они хотели завязать, потому что ни к чему хорошему убийство не приводит, и они, как я слышал, нашли способ прекратить все это. И мы втроем долго сидели и разговаривали.
— И они открыли тебе великий секрет, как прожить в Мертвых землях, не убивая, — ядовито продолжала Алиса. — Прекрати молоть чепуху, Папаша. Это невозможно.
— Это трудно, согласен с тобой, — заметил Папаша. — Тебе нужно лишиться рассудка или испытать что-нибудь и того похуже. Да, пожалуй, сумасшествие — действительно самый простой способ. Но это вполне возможно — жить в Мертвых землях и не убивать. А потом, долгое время спустя, обнаруживаешь, что убивать труднее, чем не убивать.
Я решил прервать эту бесплодную болтовню. Поскольку мы сейчас совершенно определенно направлялись в Атла-Хай и доберемся туда нескоро, заняться было нечем, разве что опять ломать голову над системой управления. А значит наступило время выяснить кое-какие вещи, которые я откладывал на потом.
— Зачем ты остался в самолете, Папаша? — спросил я резко. — Чего ты хочешь от нас с Алисой? Я не имею в виду бесплатное питание.
Он осклабился. Его зубы были белыми и ровными — вставные, конечно.
— В чем дело, Рэй? — произнес Папаша. — Я уже объяснил Алисе причину. Я люблю общаться с убийцами, предпочтительно с практикующими. Мне нужно обязательно говорить с ними, чтобы не сбиваться с истинного пути. В противном случае я могу снова начать убивать, а я этого не хочу.
— А, так вот как ты получаешь свои дешевые удовольствия — из вторых рук, ты, старый извращенец, — обронила Алиса, а я добавил:
— Прекрати врать, Папаша о том, что ты бросил ремесло убийц, хотя бы. У меня есть старые книги как раз о таких вот делах. В них сказано, что сообщник виновен точно так же, как и человек с ножом. Ты помог нам убить Пилота, издав тот дикий вопль, и ты знаешь это.
— Кто сказал, что это был я? — запротестовал Папаша, слегка ощетинившись. — Я никогда этого не говорил. Я просто сказал: «Забудьте об этом».
Секунду он колебался, изучая меня. Потом добавил:
— Это не я тогда кричал. По правде, я бы помешал этому, если бы смог.
— Кто же, если не ты?
Он снова пристально поглядел на меня, как бы сомневаясь.
— Не хочу об этом говорить, — сказал он, наконец решившись.
— Папаша! — я снова был резок. — Бродяги, которые держатся вместе, рассказывают друг другу все.
— Ну да, — признал он с улыбкой. — То же самое, помнится, и я говорил паре-тройке парней. Это очень утешительное чувство. А потом я их убил, всех до одного.