— И ты поверил в слова старого мошенника, что это атомные гранаты? — спросил меня Папаша.
— Не знаю. Конечно, особого желания сказать нам правду о чем бы то ни было я у него не подметил. Но в случае с гранатами он, возможно, и не лгал, полагая, что мы все равно не поверим. Может, это действительно своего рода крошечная атомная бомба с запалом, как в гранате.
Я вынул кубик и взвесил его в руке.
— А что, если я нажму кнопку и выброшу его за борт? Тогда мы и узнаем.
Меня действительно подмывало это сделать — от беспомощности, наверное.
— Не будь дураком, Рэй, — сказала Алиса.
— Не буду, не переживай, — успокоил я ее. В то же время я дал себе слово если когда-нибудь почувствую себя по-настоящему беспомощным, то есть, совсем плохо, я просто возьму да и нажму на кнопку, чтобы все-таки увидеть, что произойдет, — образно выражаясь, отдамся на волю богов Мертвых земель.
— А почему ты думаешь, что это оружие? — спросил Папаша.
— Что же еще, раз они так жаждали его заполучить в самый разгар войны? — ответил я вопросом на вопрос.
— И все-таки я в этом не уверен, — сказал Папаша. — Есть у меня предположение, о котором пока не буду говорить. Но в чем я полностью уверен, Рэй, так это в том, что первой твоей мыслью о какой-нибудь находке — во внешнем мире или в твоем сознании — будет мысль об оружии.
— Оружие стоит того, чтобы о нем думать, — вмешалась вдруг Алиса с неожиданной горячностью.
— Вот видишь? — подхватил Папаша. — Это именно то, что я хочу сказать о вас обоих. Такой тип мышления был распространен очень долгое время. Пещерный житель поднимал камень и тут же спрашивал себя: «Кому я могу размозжить этим череп?» Сотни тысяч лет ему не приходило в голову, что с этого камня можно начать строительство больницы.
— Ты знаешь, Папаша, — сказал я, осторожно пряча кубик обратно в карман, — временами ты действительно говоришь, как проповедник.
— Наверное, так оно и есть, — согласился он. — Как насчет перекусить?
Это была отличная мысль. Еще несколько минут — и мы бы уже не смогли различить еду, правда, банки, по форме соответствующие содержимому, думаю, помогли бы нам справиться. Было действительно забавно, что мы не знали даже, как зажечь свет в этом замечательном самолете. Что лишний раз демонстрировало нашу полную беспомощность.
Мы покончили с едой, снова покурили и разместились поудобнее. Я предполагал, что до разрушенного завода нам предстоит добираться всю ночь. Никакого представления о скорости нашего полета на восток у нас не было. Папаша снова сидел сзади, а мы с Алисой полулежали в передних сиденьях, чтобы видеть друг друга. Очень скоро стало настолько темно, что мы не различали ничего, кроме огоньков сигарет и части лиц, освещавшейся при глубокой затяжке. Сигареты были хорошей идеей, так как позволяли отвлечься от мысли, что кто-то из твоих сотоварищей подползает к тебе сейчас с ножом в руке.