И второй, и третий день прошли без всякой пользы. Как только Линн усаживалась в кресло у окна, руки отказывались повиноваться Йену. Она смотрела на него немигающим взглядом и, казалось, догадывалась обо всем. Несколько раз Йен улавливал тень насмешки на прекрасном лице девушки, и тогда горячий стыд окатывал его с головы до ног. Неужели она понимает, что ему нет никакого дела до портрета и что он испытывает физическое наслаждение, находясь с ней в одной комнате? Да, она должна знать все… Разве ее не постоянно окружают влюбленные мужчины, разве ради нее не совершаются каждый день безумства? За эти дни Йен достаточно наслушался историй о том, как Аллан Шоу из клана Шоу нырнул в ледяную воду, чтобы добраться до легендарной пещеры Отшельника и добыть для Линн таинственную жемчужину молодости, или как Гектор Мак-Леод стал монахом, когда Линн отказалась выйти за него замуж? Слышал Йен и более жуткие истории о Роберте Фергюсоне, повесившемся под окнами Линн, или Гарольде Уолласе, бросившемся со скалы… А сколько мужчин с ее именем на губах погибали в кровопролитных битвах, известно было одному Господу Богу, да самой Линн!
На четвертый день красавица соизволила поинтересоваться результатами работы. Йен показал ей набросок, который он сделал по памяти. Не имея Линн перед собой, он, по крайней мере, мог рисовать! Но какое жалкое зрелище представлял собой этот набросок по сравнению с оригиналом! Конечно, физическое сходство было налицо, но Йен, как ни старался, не сумел передать то, что составляло самую сущность Линн. На картине была посторонняя девушка, с правильными чертами лица и кудрявыми волосами, милое красивое создание, не имеющее ничего общего с живой Линн Макрой.
Она молча разглядывала рисунок, а когда наконец повернулась к притихшему Йену, на губах ее играла язвительная улыбка.
— Сэр Эрик говорил мне, что ты отлично рисуешь, англичанин! Выходит, он солгал мне?
Йену стало трудно дышать. Леди Линн стояла так близко от него, что стоило ему только протянуть руку, и он бы дотронулся пальцами до ее нежной кожи. Она щурилась, а ее полные губы чуть дрожали, будто от сдерживаемой ярости или… желания. Йен не мог понять, что означает ее взгляд, и от этого ему было особенно тяжело. Что сделает гордая дочь шотландского лорда? Ударит нерадивого художника? Накричит на него и пожалуется влиятельному отцу? Обвинит его в том, что он намеренно исказил ее красоту и всех обманул? Йен был готов к любому исходу событий. Но только не к тому, что припасла для него коварная красавица…
Линн подняла руку и запустила пальцы в густые белокурые волосы Йена. Он замер на месте, пока она пропускала их сквозь пальцы, мечтательно глядя, как волосы отливают золотом в солнечных лучах. Йен чувствовал, что он в полной ее власти. Прикажи она броситься из окна самой высокой башни Гленку, и он рванется вниз, чтобы выполнить ее приказ…