Вечером, когда усталый караван наконец-то остановился (конные харадримы с непонятным ожесточением заставили невольников отшагать ещё добрых две лиги, прежде чем разрешили разбить лагерь), Эовин улучила момент и хотела осторожно коснуться локтя Серого.
Он стоял спиной к ней, но, казалось, видел всё, что творилось вокруг: сотник заговорил, обращаясь к девушке, за миг до того, как её пальцы коснулись его руки:
– Хочешь бежать?
Эовин опешила. Это было сказано негромким, будничным голосом, спокойно и безо всякого интереса.
– С тобой, – собравшись с силами, выдавила она из себя.
Серый вздохнул, опуская голову, словно раздосадованный непонятливостью ученика учитель.
– Ты побежишь навстречу медленной и лютой смерти, – устало проговорил он. Губы его едва шевелились, и стоявшей чуть ли не вплотную Эовин приходилось напрягать слух, чтобы разобрать хоть слово. – Отсюда можно спастись, только если смотреть вперёд, а не назад. Обратно дороги нет. Там ещё более верная смерть, чем от стрел и копий врага, что на юге.
– Но… нас ведь гонят на убой! – выдохнула Эовин.
Серый поднял голову, и девушка невольно отшатнулась в сторону: зубы сотника оскалились, точно у почуявшего добычу волка. Блёклые глаза внезапно потемнели, а неширокие плечи развернулись, словно наливаясь силой. Перед испуганной Эовин стоял совершенно другой человек – жуткий, беспощадный, готовый убивать хоть зубами, хоть ногтями.
– На убой, – медленно кивнул Серый. – Но… мы ещё посмотрим, кто кого убьёт!
– Перебить тхеремцев? – вырвалось у девушки.
Серый усмехнулся:
– Тхеремцев?.. О нет. На это у нас сил не хватит. Будь я один… – Он внезапно осёкся, но вроде бы не оттого, что сказал лишнего, а сам удивившись собственным словам.
– Но что ж тогда? – почти простонала Эовин.
– Увидишь, – угрюмо бросил Серый. – Я знаю, что идти надо не на север, а на юг. Спасение – только там. Спасение… и месть.
Пожалуй, это был самый длинный разговор Эовин и Серого.
АВГУСТ, 11, ГРАНИЦА ЛЕСА И СТЕПИ, ЮЖНЫЙ ХАРАД
– Эх, и красотища же тут! – простодушно восхитился Малыш, глядя на расстилавшуюся перед путниками картину.
Полюбоваться и впрямь было чем. С востока на запад протянулся исполинский хребет. Меж гор лежали широкие зелёные долины. С розоватых от солнца вечных снегов вниз, на равнину, сбегали бесчисленные речки и речушки. Среди разбросанных тут и там холмов кое-где поблёскивала синяя озерная гладь. Благословенный край.
Выбегая из леса, харадская дорога тотчас начинала ветвиться. Повсюду виднелись селения, возделанные поля и огороды. На равнине паслись стада.