– Что за ерунда! – Торин пожал могучими плечами.
– Это не ерунда… – задумчиво произнёс Фолко. – Думается мне, тут не обошлось без того, что мы ищем…
– Ты уверен?.. – начал было Малыш.
– Именно. Попахивает явным безумием… Ставить войско на заведомо невыгодную позицию… мы бы выбрали совсем иную… А почему? Да потому, что кому-то наверху, похоже, стукнуло в голову, что отступать перед врагом, мол, позорно и надо теперь стоять насмерть…
– Нам от этого не легче, – пробурчал Маленький Гном.
Фолко кивнул:
– Да, правдивые вести мы можем сыскать, похоже, только у перьеруких…
– У их набольших, – уточнил Торин.
Кхандец покачал головой:
– Тамошних мест я не знаю. Я и тут-то могу вести только по наитию…
– Э, нам не впервой! – Малыш беззаботно махнул рукой. – Столько лиг вот так, наугад, исхожено… Так что пойдём до конца.
– Одна беда – южных наречий не знаем, – заметил Торин.
– Так и я – только по-харадски болтаю. – Рагнур развёл руками.
– Вингетора бы сюда, – пробормотал Фолко. – Он-то их речь изучил…
– Без него справимся, – отрезал Торин.
– А Эовин? Что с Эовин? – напомнил кхандцу Фолко.
Однако тут друзей ждала неудача. Собственно, на успех рассчитывать было трудно – только в том случае, если девушка угодила в руки охранников. Едва ли они бы так легко расстались с золотоволосой уроженкой Рохана…
Но все усилия оказались тщетными. Пленник – а он оказался ажно тхеремским тысячником – ничего не знал об Эовин. Хотя – сквозь зубы – и выдавил, что она могла укрыться среди рабов…
– Значит, будем искать среди рабов, – подытожил Торин. – Фолко! Не мог бы ты…
– Разумеется, если только один непоседливый гном не будет дёргать меня всё время, – усмехнулся хоббит.
Дивное Древобородово питьё сгинуло бесследно, и Фолко приходилось рассчитывать только на себя – да ещё, быть может, на помощь перстня Форве. Нелегко заставить истаять все до единой мысли; яростный свет, казалось, жжёт глаза даже сквозь плотно сомкнутые веки.
Перед мысленным взором медленно шевелилась какая-то толпа. Казалось, люди стоят в ней так плотно, что, опустив руку, они уже не в силах поднять её вновь.
«Эовин!»
Огненный мотылёк вырвался из-под руки, взмывая над лагерем, где кончали заливать водой обгоревшие остатки нескольких шатров.
«Эовин!»
Каждый взмах радужных крыльев отзывался жестокой болью во всём теле. Эта толпа… столько душ, столько мыслей… Как отыскать в этом скоплении чистую помыслами Эовин?
Однако что это? Мотылёк словно наткнулся на невидимую стену… тотчас сменившуюся жестоким, тянущим к себе – но и гибельным огнём. Не знающая жалости – как и новорождённый младенец – Сила, бесформенная, беспамятная, полуслепая…