– Вот мы и на месте! – не выдержала первой Тубала. – Куда дальше?!
У горбуна дёрнулась щека.
– Куда возжелаешь. Хочешь в Умбар – ступай в Умбар.
– А… А ты?
– А я – туда. – Рука старого воина указывала на юг.
– Зачем?
– Да так, захотелось попутешествовать на старости лет, – сухо ответил горбун. – Так что мы теперь с тобой расстанемся.
– А… почему бы тебе не двинуться со мной в Умбар?
– В Умбаре я уже бывал, и мне там неинтересно.
– Но ты не можешь идти на Дикий Юг налегке, с одной-единственной вьючной лошадью! – вскинулась Тубала. – Ты о чём-то недоговариваешь, горбун!
– Прошли те времена, когда меня пугал твой гнев, Тубала, – спокойно ответил Санделло. – Я забыл, как носил тебя на руках совсем крошечной… и учил держать меч… и скакать верхом… и не плакать, когда падаешь с лошади… Тогда ты называла меня по-иному и разговаривала тоже не так, как сейчас. Это твой выбор. Мне уже всё равно. Я шёл с тобой до океана, потому что знал – если ты схлестнёшься с невысокликом и гномами всерьёз, тебе не поможет даже ловкая сабля, которой ты умеешь отбивать стрелы. Фолко как лучник легко заткнёт меня за пояс… И от его стрел ты бы не ушла. А один удар гномьего топора переломал бы тебе все кости… даже если бы ты подставила под него саблю. Я исполнил свой последний долг перед… ты сама знаешь перед кем. Теперь, когда твои враги далеко, я могу продолжить путь.
Горбун говорил негромко и сухо. Глаза его оставались холодны – лишь в самой глубинной глуби пряталась капля давней горечи. Широкий меч лежал у него на коленях, одна рука горбуна сжимала рукоять, другая держала клинок за проушину возле острия.
Тубала с некоторой растерянностью слушала необычно длинную речь всегда скупого на слова воина. Она словно не ожидала подобного отпора – словно вдруг обрела дар речи бессловесная деревянная кукла, на которой отрабатывались удары…
– Но, Санделло…
– Никаких «но»… Тубала. Ты отреклась от прошлого, ты сменила имя… Ты больше не Оэсси. Ты избрала путь мести – бессмысленной, иссушающей душу, – что ж, твоё право. Но сопровождать тебя я не намерен. У меня есть свои собственные дела. Так что прощай.
Горбун поднялся и, отчего-то прихрамывая сильнее, чем обычно, заковылял к коням. Кусая губы, Тубала смотрела ему вслед. Санделло не оборачивался.
Старый мечник уже садился в седло, когда она внезапно сорвалась с места:
– Постой, Санделло! Постой! Я… я с тобой!
Горбун чуть заметно пожал плечами:
– Что ж, давай. Я держу путь в Дальнее Захарадье. Припасов мало, еду добудем охотой. Готова?
– Готова, – пробурчала Тубала. – И чем там займёмся?