– Я тоже так думаю, – кивнул Вингетор. – Мне придётся о многом расспросить Фелластра, пленника из числа перьеруких…
– Небось он опять будет молчать, – буркнул Малыш.
– Доброе дело пытками начинать… – вырвалось у Фолко.
Вингетор усмехнулся:
– Нет, на сей раз я хочу от него слишком многого. Придётся обещать этому парню свободу… а потом, если он окажется разговорчивым, и в самом деле выпустить его.
– А если он не поверит? Или начнёт врать? – не отставал Малыш.
– Если заговорит – скажет правду. Перьерукие по-своему честны и блюдут данное слово.
– Наплевать на этого Фелластра! – махнул рукой Торин. – Фьергун собирать всё равно придётся… Что там было раньше, на месте этой державы?
– Да ничего не было! – последовал ответ. – Я понимаю твою мысль, почтенный гном. Да, держава возникла ниоткуда, на пустом месте, где испокон веку обитало лишь несколько донельзя нищих кочевых племён…
Пять дней промелькнули, точно один.
Умбарская гавань встретила корабль Вингетора привычной суетой. Возле пирсов спокойно застыли суда под флагами Амлоди, Гротти, Хьярриди и других, ушедших в поход на Исену. Отыскался и вымпел Фарнака.
– Вот это да! – вырвалось у Малыша. – Так, значит, они вернулись!..
Умбар сильно изменился. Почти не попадались на улицах харадримы; то и дело грохотали подкованными сапожищами эльдринги, назначенные нести городскую стражу. Возле памятной таверны возведено было настоящее укрепление из брёвен и камней, охранявшееся двумя десятками морских удальцов, вооружённых до зубов.
Фолко, Торин, Малыш, Вингетор и Фарнак сидели внутри, за длинным столом. Зала была полна; всюду слышались солёные шутки и хохот. Доблестные морские таны гуляли.
– Нельзя сказать, что всё прошло как по маслу, – неспешно говорил Фарнак, прихлёбывая пиво. – Когда мы высадились в Тарно, там уже не осталось камня на камне, а поджидавший нас Ория рассказал, что хегги и ховрары подошли в великих силах. Защитить крепостицу было невозможно. И ещё мы узнали, что большая часть сил поднявшегося Минхириата двинулась на Рохан, навстречу Эодрейду. А потом… потом-то и началось главное веселье – котам смех, а мышкам слёзы. Мы ударили с трёх сторон… Без хазгов все эти хегги и прочие не выстояли бы против нас и минуты, но… дрались они точно безумные, и немало наших полегло, прежде чем мы их опрокинули. Именно опрокинули, а не перебили – они просто рассеялись. Мы заняли Тарн и двинулись вверх по Исене. Если у короля Эодрейда и был какой-то план на этот случай, нас он об этом, увы, оповестить уже не смог. Его войско дралось на Исенской дуге; и оно продержалось, пока не подошли мы. Получилась славная драка! Но хазги есть хазги – пока роханцы сумели их рассеять, потеряли много бойцов… Короче, война кончилась уже после первого боя. Ополчение Минхириата расползлось кто куда. Эодрейд сунулся было следом, но с хазгами шутки плохи – передовой полк полёг почти весь, – правда, и этих коротышек-лучников с собой захватил преизрядно. После этого всё утихло. Роханцы остались с чем были – ну разве что перебрались на одну гряду холмов западнее. Мы получили свою землю в устье Исены, хотя и меньше, чем ожидали. И дело даже не в короле Эодрейде и не в хеггах с ховрарами – они прямо кишели там, когда мы отплывали, – а в том, что наш ряд выполнен не до конца. Роханцы не вышли к морю! Впрочем, хотел бы я знать, как они рассчитывали удерживать столь обширные новоприобретения… Однако, так или иначе, вся Исена до самого устья – в наших с Роханом руках, и просто так мы от неё не откажемся. А долю земли мы уменьшили сами – невместно брать незаслуженное. Когда, как сказано в ряде, враг больше не сможет двинуться к Эдорасу с Заката – мы и потребуем всё полностью. Вот так-то, друзья мои! – Он глотнул. – Коротким рассказом – всё. Про подвиги вам споют скальды! – Тан хохотнул.