СЕНТЯБРЬ, 28, ТРАВЕРЗ ЗАПАДНОЙ ОКОНЕЧНОСТИ ХЛАВИЙСКИХ ГОР
Левая рука медленно наливалась томительной, тянущей болью. Вскоре прибавится жжение. Всё будет как обычно – Фолко уже привык к приступам. Они повторялись с унылым, размеренным постоянством каждые четыре дня и длились по часу и более. Когда становилось совершенно невтерпёж, хоббит начинал скрипеть зубами. Друзья ничем не могли помочь – даже опытный в целительстве Вингетор. Оставалось только терпеть, надеясь, что рано или поздно им удастся добраться до источника этого проклятого Света – и погасить его.
На крошечной «Скопе» было совсем мало места. Пространство под палубой забили припасами; Фолко насилу смог приткнуться в уголке. Проклятая боль! Близится берег, первая разведка, – а он валяется тут с чувством, словно его левая рука побывала в гнезде диких пчёл!
Превозмогая себя, Фолко всё же поднялся на палубу. «Скопа» из-за малой осадки легко могла подойти к самому берегу, но кормчий Вингетора, светловолосый гигант Освальд, осторожничал, не желая рисковать в незнакомом месте. На волны сбросили небольшую лодчонку.
Баюкая левую руку, Фолко с завистью смотрел, как Торин и Малыш устраиваются на поперечной банке. С ними отправлялись ещё двое из команды Вингетора. «Крылатый Змей» Фарнака тоже высылал разведку.
Восемь воинов выбрались на берег. Открылась старая стена с башнями, сооружённая здесь Тхеремом в незапамятные времена; остроглазый Хьярриди, напросившийся таки в этот поход простым десятником, углядел дымок над одной из башен. Это показалось странным – укрепления, по словам Вингетора и Фарнака, давным-давно покинуты. Решили узнать, в чём дело; было строго-настрого велено не ввязываться в драку. Поэтому лодки плыли открыто, ни от кого не прячась; другое дело, что на кораблях затаились, готовые в любой миг к бою, лучники и арбалетчики.
Уловка сработала. Фолко не сомневался, что за ними уже давно наблюдают, – он чувствовал чужое внимание, чужие пристальные взгляды, что жадно обшаривали остановившиеся корабли. Шестеро эльдрингов и двое гномов остановились у самой черты прибоя, не торопясь идти дальше. И правильно сделали – навстречу им вышел целый отряд.
Всего десятка два – люди и перьерукие. Луки, копья, лёгкие щиты – у сородичей Фелластра; длинные кольчатые рубахи и высокие островерхие шлемы – у их соратников. Разговор длился недолго – хотя расстались стороны вполне мирно.
– …Не знаю даже, что и сказать. – Торин в смущении чесал затылок всей пятернёй. – Нормальные люди. И перьерукие эти… с ними можно говорить! Речи мы их, понятно, не разумели, но там нашёлся один, кто складно лепит по-тхеремски…