Язычок пламени задрожал и исчез, угли злобно зашипели, окутавшись паром, словно кто-то плеснул на них водой.
– Ты волшебник! – вырвалось у Эовин. – Самый настоящий волшебник!
– Я? Волшебник? О нет! – Серый горько рассмеялся. – Если бы это было так! Я не отмерял бы тогда в цепях весь путь невольника! А здесь, на поле, нашёл бы способ спасти всех сражавшихся вместе со мной! Нет, Эовин, нет. Больше я ничего не умею. Когда огонь пошёл на нас и я понял, что спасения нет… то вдруг почувствовал себя в силах обуздать пламя… уберечь хотя бы тех, кого судьба поставила биться в этом бою со мной бок о бок… Но вытащил только тебя! Спросишь – почему? Не знаю! Кто-то остановил меня… Кто-то словно подставил мне подножку… Хотелось бы знать – кто?.. Ладно, двинемся дальше – на юг. Какая-то Сила гонит меня туда… я чувствую, что там – все ответы, там – вся истина… Кто я? Каково моё настоящее имя? Где моя родина? И ещё… смотри!
Серый взялся за меч. Длинный, почти в четыре фута, с широким лезвием – таким оружием удобно и рубить, и колоть, можно биться, держа и одной, и двумя руками. На праздниках и турнирах в Хорнбуге Эовин видела могучих воинов с подобными клинками. Главным образом такой меч хорош в конном бою, но и в пешем тоже, – вспомнила Эовин слова учителя.
Серый взялся за меч. Миг – и лезвие свистнуло, вспарывая воздух; клинок мгновенно превратился в туманное облако, окутавшее Серого. Эовин оторопела. Таким мечом не играют, как лёгкой тросточкой! Так можно крутить саблю – но не четырёхфутовый клинок!
Серый резко повернулся вокруг себя. Левая рука подхватила рукоять пониже правой ладони, клинок взвизгнул; вспыхнула молния удара. Окажись там воин даже в полном доспехе – его разрубило бы надвое.
– Вот так. – Серый опустил оружие. – Там, где я жил раньше, меня даже в ополчение не взяли… не знал, с какого конца за меч берутся…
Путникам повезло – они наткнулись на ведущую вверх, в горы, малоприметную тропку. Она не подвела. Правда, плохо было с едой. Серый смастерил лук, надёргав нитей для тетивы прямо из их одежды. Стрелы у него – даром что без железных наконечников, а просто обожжённые на костре – оказались отлично сбалансированы и летели куда надо, – но дичи попадалось очень мало, приходилось есть коренья и какие-то подозрительные травы, от которых потом шумело в голове, а мысли путались. Эовин еле-еле отлежалась после одного такого обеда…
Ущелье казалось мёртвым – ни людей, ни зверья, лишь изредка взмывали к небу птицы. Дорога долго тянулась вверх, и каждый шаг давался Эовин труднее предыдущего; но наконец настал день, когда они миновали излом хребта и двинулись вниз.