За вёсла брались все, даже Фолко, хотя толстая рукоять сделана была явно не по хоббичьей мерке. Тяжёлая работа выматывала; добровольцы начали роптать. Понятно отчего; но легче от подобного знания не становилось. Фолко не повторял своих попыток пробиться внутренним зрением к источнику загадочного Света – не хватало сил. Вдобавок появление на границе царства Хенны горбуна в компании Тубалы говорило очень о многом. Откуда эти двое могли знать друг друга? Или же встретились случайно и только потом стали соратниками?
Хенна, Хенна, Хенна… На него снизошло просветление…
«Вразуми меня Дьюрин, откуда оно могло взяться?»
Первое, что приходит на ум, – Милость Валаров. Нет! Если это их дар, то… то вряд ли тогда сошли бы с ума и ринулись на харадские мечи целые орды несчастных перьеруких. Не растоптал бы собственные честь и достоинство мудрый и смелый Эодрейд. Не погряз бы в отраве взаимной ненависти Умбар. Разными бывают дары Сил, порой они горьки… но не настолько страшны. Нет!
Второе – Наследство Саурона. Фолко крепко помнил рассказы Теофраста о Чёрной Скале Харада! Быть может, этот самый Хенна – некто вроде Олмера, прокладывающий себе путь к власти благодаря гибельному магическому талисману из прошлого? Нет, не похоже. Свет! Вот главная загвоздка. Ни Саурон, ни былой его повелитель, Мелкор, никогда не пользовались Светом. Боялись они его и ненавидели – так, по крайней мере, утверждают эльфы. Оружие Саурона – Тьма… Не мог Хенна позаимствовать нечто из арсеналов Барад-Дура. Конечно, если этот загадочный Свет и есть плоды «просветления» Хенны…
Третье – нечто совершенно неожиданное. Придумать можно всё, что угодно, – от Синих магов до вмешательства Великого Орлангура. Нет, не то. Орлангур не вмешивается в людские дела, они для него – как игра мельтешащих бликов на поверхности воды. Синие маги… Наугрим… который то ли выжил, то ли нет после страшного удара Олмера под стенами Серой Гавани… А ещё?
Появление кого-то из Майаяров… Возвращение Гэндальфа…
«Тьфу, пропасть!» – Хоббит досадливо поморщился. Полезет же такое в голову… Пали Серые Гавани, закрыт Прямой Путь! Может статься, что и Авари, Невозжелавшие, не сумеют найти дорогу на Заокраинный Запад, задайся они подобной целью…
Фолко повернул эльфийский перстень камнем вверх.
…И тут же едва не ослеп. Чувство было такое, словно он оказался в самом сердце ярящегося океана белого, снежно-чистого пламени. Оно не жгло, оно разъедало, словно кислота, и разъедало не тело – саму душу. Даже радужного мотылька Фолко не видел.
Он был один в этом белом пламени, где верх сливался с низом, правая сторона – с левой. Ни ориентиров, ни направления – одна только боль. Фолко внезапно почувствовал себя маленьким, напуганным, неопытным хоббитом, вдруг оказавшимся в пригорянском трактире один на один с бывалым мечником. Умом Фолко понимал – точнее, пока ещё помнил, – что никуда не делся ни океан, ни береговая полоса; над миром по-прежнему светит солнце, пусть жаркое, но совсем не убийственное; под ногами – старое, крепкое тело «дракона». Он помнил это – но именно помнил. Мир, представший внутреннему взору, разительно отличался от видимого глазами. Собственно говоря, мира, как такового, тут вообще не было.