А вокруг холма, где шло сражение, стремительно стягивалась тьма. Однако… странно, там, в её глубине, к холму мало-помалу приближались две золотистые искры… что бы это могло быть?..
«…И тогда из рядов чёрного воинства вышел человек, без шлема, русоволосый и русобородый…»
«Битва продолжалась. Армия Света затянула прорехи в своих рядах».
«Чёрный меч был в его руке, на плечах – видавшая виды, не раз чиненная, испытанная кольчуга. Не тварью из Мрака и Тьмы был он – живым, из плоти и крови, человеком…»
Фолко видел, как призрачные армии разворачивались для последней битвы.
«Он шёл навстречу летящим прямо к нему всадникам и, казалось, усмехался им прямо в лицо…»
«Всадники оставались пока поодаль…»
«…Вперёд вырвалась воительница в сияющей броне, верхом на единороге, и между раздвоенного навершия её копья дрожало и горело маленькое солнце…»
Да! Она! Та самая, что почудилась хоббиту в небе над гибнущим эльфийским городом! Белый единорог! И двузубое странное копьё в тонкой руке, копьё, увенчанное маленьким солнцем!.. Во весь опор неслась всадница к замершему Олмеру; Чёрный меч замер, готовый и атаковать, и защищаться.
«…Я не хочу убивать тебя… – имя затерялось в громе битвы».
И на сей раз имя прекрасной всадницы осталось неведомым.
Чёрный меч ударил – только на сей раз его лезвие рассекло древко солнечного копья. Конь на всём скаку опрокинул Олмера наземь; издав сдавленный вопль, Злой Стрелок рухнул, но рука его намертво стиснула пылающий шар.
Морок исчез.
На опалённой молниями земле ничком лежал Божественный Хенна, а над его телом, пошатываясь, стоял на коленях Олмер, сжимая вожделенный Адамант.
Всё последующее произошло настолько быстро, что никто не успел даже шевельнуться.
В вершину холма непрестанно били молнии. Горели шатры, но каким-то тусклым, слабым, чадящим пламенем. На земле лежали тела – много тел. Пёс выл и жался к ногам ховрара.
– Иди вперёд, – услыхал он. Женщина замерла, и её дивные золотистые волосы струились под дыханием невесть откуда взявшегося ветра. – И не забудь про меч!
На поясе ховрара и впрямь висел короткий меч, откованный кузнецом его племени. В клинке не было ничего особенного, кроме одного – он был ховрарским.
Следом за Миллогом увязался и пёс. Сзади, шагах в десяти, шли золотоволосая и её спутник.
Ховрар шагал, почти ничего не видя перед собой. Нечто куда более сильное, чем воля бывшего сборщика податей, влекло его вперёд. Вскоре он увидел застывших на вершине холма людей (казалось, они только что сражались) и…
Тот, чья рука держит нечто сияющее! (Что именно – неважно.)