Наконец пожаловал и покупатель. Высокий, высохший, словно жердь, купец, чьи роскошные зелёные одеяния только оттеняли болезненную желтизну лица, неспешно, с достоинством повернул в проход, вдоль которого выстроились невольники Старха. Кликальщики разом утроили усилия, грозя сорвать себе глотки.
Мужчины-невольники остались безучастными. Женщины вытянули шеи – вдруг это покупщик? Серый же – единственный из рабов – взглянул купцу прямо в глаза, взглянул тяжело и пронзительно, так что харадрим споткнулся на ровном месте и пробормотал сердитое проклятие. Старх скривил губы – теперь наверняка не купит… у этих южных варваров споткнуться перед лавкой – значит, что товар оттуда принесёт несчастье…
Однако на сей раз это оказалось не так. Окинув взором кряжистых, не обделённых силой ховраров, покупатель в задумчивости вытянул губы трубочкой, пошлёпал ими и, махнув кликальщику, назвал цену.
Старх изумлённо поднял брови. Ну и дела! Все, оптом, и мужчины впервые за много времени дороже женщин! Но он не был бы таном, если бы уступил даже такому выгодному предложению без торга.
– Сейчас, сейчас, – отмахнулся харадрим. Он вновь пристально вглядывался в ряды невольников, пока не столкнулся с горящим взором Серого. Купец невольно сглотнул и поспешил отвернуться.
– Так… я беру. Значит, твоя цена…
Окончив торг, Старх только и мог усмехаться да покачивать головой, гладя ладонью под лёгким плащом тугой мешочек с золотом. Удачно! До чего же удачно!.. В ушах всё ещё звенели последние слова странного покупателя:
– Вези больше, тан, нам нужны крепкие молодые мужчины и женщины, чтобы случать их с мужчинами…
Это уже нечто новенькое! Но стоит ли благородному морскому тану размышлять над причудами грязных варваров? Если у дурака много денег, сделай так, чтобы они оказались у тебя – ты распорядишься ими разумнее…
В тот же день, едва успев запастись провиантом и пресной водой, небольшая флотилия Старха покинула Умбар. И не он один. Харадримы скупили всех выставленных на продажу рабов и всем продавцам говорили одно – везите ещё. Везите много!..
Скованные одной длинной цепью невольники пара за парой вытягивались за ворота Умбара. Стража привычно смотрела равнодушными взорами: здесь такое происходило каждый день. Правда, не в таких количествах. С рассвета до заката из города вышло не менее десяти тысяч невольников – такого не случалось ещё ни разу, ни во времена расцвета Умбара Корсаров, ненавистников Гондора, ни в те недолгие десять лет, что крепостью владел Морской народ.
Первый переход. Новые хозяева заботились о купленной собственности: караван двигался ночью, днём укрывшись от палящего солнца в специально устроенном городке из навесов. Разносили в чашках мутную, чуть солоноватую воду.