Совершенно бесполезно рассказывать обо всем этом Тейлору, далекому от всех этих темных дел в борьбе за власть. К тому же один откровенный разговор неизбежно повлечет за собой и другие признания, а это уж совсем не нужно ни ей, ни ему.
— Я уезжаю в Бостон, ну ты, конечно, помнишь… — сказал Тейлор, осторожно обнимая жену.
— Неужели ты думаешь, что я забыла? — обиделась Нэнси.
— У тебя столько дел и забот, что такая забывчивость была бы понятна.
Тейлору на самом деле очень не хотелось ехать, не хотелось расставаться с Нэнси. Она почувствовала его настроение и легонько подтолкнула мужа к двери.
— Гвидо уже ждет — он отвезет тебя в аэропорт. Возвращайся поскорей, я буду скучать.
Семейству Карр принадлежал личный турбовинтовой самолет, но Тейлор всегда предпочитал пользоваться услугами авиакомпаний.
Нэнси стояла у окна гостиной и смотрела, как Гвидо торопливо идет к машине. Он махнул ей рукой на прощание, Нэнси улыбнулась в ответ.
Она отошла от окна и прошла в свой кабинет, заставленный стеллажами с книгами — старинными фолиантами с уникальными миниатюрами, справочниками по гражданскому и уголовному праву, книгами по истории и искусству. Письменный стол девятнадцатого века с обтянутой кожей столешницей, небольшое обитое красным бархатом кресло у окна, выходящего в сад, два уютных кресла побольше с мягкими перьевыми подушками, чайный столик — вот и вся меблировка. Нэнси проверила магнитофон. Она примет журналистку здесь, та наверняка будет работать с диктофоном. Нэнси тоже собиралась записать интервью.
Когда ее секретарь, Ли Митчелл, доложил, что прибыла мисс Гудмен, Нэнси пошла ей навстречу, сияя лучезарной улыбкой.
Журналистка была одета нарочито небрежно: вылинявшие итальянские джинсы, шелковая блуза и спортивный свободный пиджак. Определенно не красавица, лицо вполне заурядное, но чувственное. Сосредоточенна, самоуверенна, ведет себя бесцеремонно и не прилагает ни малейших усилий, чтобы понравиться. Нэнси с первого же взгляда поняла, что этой женщине успех достался не на серебряном блюдечке, она его по праву заслужила.
Нэнси велела горничной принести кофе и жестом пригласила гостью садиться.
— Вы впервые открыли двери своего дома журналистке, — осторожно начала Гудмен и в ожидании ответа включила карманный диктофон. Она употребила слово «дом», но на языке у нее вертелось другое слово — царство.
— Это вопрос или констатация факта? — осведомилась Нэнси.
— Это широко известный факт, так же как и ваше нежелание говорить о личной жизни, — губы Натали растянулись в подобии улыбки. — Почему этой чести удостоилась именно я, госпожа Карр?