— Ура, господа атаманы!!. — завопил дурным голосом маленький кривоногий человек, пробиваясь сквозь толпу. На нем был рваный казачий мундир не по росту, с полковничьими эполетами и во всю грудь орденами, вырезанными из латунной банки. Он кричал и кривлялся, размахивая позолоченной палкой, выструганной наподобие атаманской насеки.
— Кто это? Что за шут? — гневно спросил Гнилорыбов.
— Покорнейше извините, ваше превосходительство, — заговорил Аливанов, почтительно беря под козырек и весь изгибаясь. — Это, как бы сказать, житель тутошний. Баренов фамилия. Васька-баловник кличут. Он, как бы сказать, дюже умом тронутый. Атаманом себя представляет.
— Черт знает что такое! — Гнилорыбов поморщился. — Как это вы позволяете терпеть такую мерзость среди казаков! Уберите его!
Аливанов мигнул казакам. Двое схватили и поволокли куда-то упиравшегося, кричавшего Ваську.
Эффект от выступления Гнилорыбова был несколько испорчен. Генералы под тихий смешок уселись в ландо и, сопровождаемые Аливановым, уехали обедать к станичному атаману.
Тем временем солдаты князя Тундутова сгоняли на площадь арестованных. Старики, бабы, подростки — кто со страхом, кто с ненавистью, кто с тайной жалостью — смотрели на подводимых к станичному правлению окровавленных, жестоко избитых людей.
Двое урядников остервенело хлестали плетьми разложенного у плетня старика.
Князь Тундутов, сотник Красавин и приехавший, с ними коннозаводчик Сарсинов расположились в креслах на высоком крыльце.
— Знаете, князь, просто глазам своим не верю, что пришел конец этому дьявольскому наваждению, — говорил Сарсинов с торжествующим выражением на лишенном растительности широком лице. — Страх вспомнить! Хорошо, что я вовремя успел угнать табуны. Надеюсь, что больше это не повторится?
— Будьте покойны, мсье Сарсинов, — успокоил Тундутов, — мы теперь достаточно сильны для того, чтобы раз и навсегда покончить в совдепами.
— Дай-то бог, князь…
Истязуемый старик залился отчаянным криком. Сотник Красавин сбежал с крыльца, подошел к нему и присел на корточки.
— Ну, скажешь, кто еще спрятал большевиков? Говори, или я запорю тебя насмерть!
Старик прошептал что-то.
Сотник выпрямился и оглянулся вокруг.
— Кто знает деда Куняра? — спросил он, скользя взглядом холодных голубых глаз по толпе.
— Так что я знаю, господин сотник! — угодливо сказал Иона Фролов, уже нацепивший погоны урядника.
— Бери несколько человек. Там два большевика. Приведешь их сюда вместе с этим, с Куняром.
Толпа всколыхнулась. Послышались крики:
— Ведут! Ведут!..
— Где? Кого ведут?
— Милиционера Долгополова!