Городовиков посмотрел в бинокль. Глаза его потемнели: перед фронтом выстраивающихся войск ездил тучный всадник; под ним приплясывала большая рыжая лошадь с куцым хвостом.
Вызвав к себе командиров, Городовиков коротко объяснил им план действий. Потом он послал адъютанта со словесным донесением к Буденному и повел полки рысью навстречу противнику. Там его тоже увидели. Оттуда донеслись звуки сигнала атаки, и белые, развернувшись широкой лавиной, тронулись с места. Все поле покрылось фигурками скачущих всадников.
Обе массы всадников, прибавляя ходу и пуская лошадей во весь мах, бурей неслись навстречу друг другу. Под ногами лошадей с бешеной скоростью летела земля. Уже и тем и другим были видны лица, кричащие рты, вспыхивающие на солнце лезвия шашек и блестящие наконечники пик.
Харламов, скакавший в первой шеренге, успел только заметить, как перед ним взвился белый конь трубача, и строй, ударившись, с криком и топотом прошел через строй. На месте схватки бились, мотая головами, смятые лошади с переломанными ногами, с разбитой грудью. Старались подняться упавшие всадники. Двое, схватившись, катались по земле, били и рвали друг друга, стремясь добраться до горла.
Топот, выстрелы, скрежещущие звуки клинков, визг и ржанье лошадей слились в один общий гул. В воздухе запахло кровью и порохом.
На левом фланге, где все сбилось в кучу, сражался Харламов. Рубя сплеча и наотмашь, Харламов, бывалый солдат, не забывал поглядывать по сторонам. Он увидел, как сломавший клинок взводный Ступак, широко размахнувшись, хватил кулаком в ухо усатого есаула и как тот, покачнувшись в седле, упал под ноги коня. Конь сверкнул кровавыми глазами, подхватил и понес в поле застрявшего в стремени всадника.
Несмотря на то, что вокруг сыпались удары, падали люди и лошади и каждый неверный шаг грозил смертью, Харламов повис с седла вниз головой, схватил брошенный кем-то клинок, выпрямился и подал его Ступаку. Потом, снова кинувшись в бой, он увидел, как два молодых солдата — красный и белый, — видимо, в первый раз участвуя в рубке, нерешительно шпыняли один другого клинками.
— Руби, чего смотришь? — зло крикнул Харламов бойцу.
Тот оглянулся на крик и, набравшись храбрости, нанес противнику сильный удар.
— Молодец! Так! — Харламов, подобрав поводья, поскакал к своему эскадрону.
— Держись! Держись, Иван! — крикнул он, увидев, что Ивана Колыхайло окружили три белоказака.
Он бросился на помощь товарищу, но не успел доскакать. Здоровенный урядник рубанул кузнеца с правого боку, и Иван Колыхайло, вскинув руками, зашатался в седле. Конь его взвился на дыбы и повалился, придавив уже мертвое тело хозяина…