— А, кажется, хороший старик, — сказал Ильвачев, глядя ему вслед.
— Толковый, — подтвердил Ладыгин. — Бойцы его очень уважают…
К двенадцати часам дня весь Ростов пришел в движение. По улицам валил густыми толпами народ. Балконы и окна домов были полны любопытных. Во все стороны сновали мальчишки.
С верхних этажей уже было видно, как, поблескивая оружием в густой туче клубившейся пыли, в город входила колонна. Горожане выходили на улицы и, возбужденно переговариваясь, толпились вдоль тротуаров.
Внезапно в глубине улицы показалось несколько всадников. Махая плетьми, они гнали галопом. Слышно было, как подковы рассыпали по камням мелкую дробь. Передний, в шахтерской блузе и расстегнутом шлеме, с ходу остановив лошадь так, что она заскользила на задних ногах, спросил, как ближе проехать к ипподрому. Получив ответ, он взмахнул плетью и пустился в галоп. Вдоль улицы пробежал легкий трепет. Народ зашумел, колыхнулся, подвинулся вперед. Вдали послышались громкие крики «ура». Люди приподнимались на носки, поглядывая в глубину улицы, но там ничего не было видно, кроме целого моря голов.
— Едут! Едут! — раздались голоса.
Из-за поворота появились два всадника. За ними, по шестеро в ряд, ехали трубачи на белых лошадях. Позади трубачей колыхались распущенные знамена, а дальше, во всю ширину улицы, сплошной стеной двигались всадники.
Онемевшая на минуту толпа затаив дыхание наблюдала за войском. И было на что посмотреть: с тяжелым топотом, грохоча артиллерийскими запряжками, в облаках пыли, поднятой копытами лошадей, с лихими песнями и под звуки труб в город вступала Конная армия.
Впереди трубачей на сером в яблоках жеребце ехал начдив Тимошенко. Его большая, словно высеченная из камня фигура покачивалась в тал шагу лошади. Рядом с ним ехал Бахтуров.
За ними, по двенадцать в ряд, в малиновых, синих и черных черкесках с белыми башлыками двигался штабной эскадрон. Дальше буйной лавиной на разномастных лошадях и в самой разнообразной одежде ехали бесконечные ряды головного полка. Гимнастерки, черкески, английские френчи и шахтерские блузы бойцов, барашковые кубанки, шлемы, желтые, алые и голубые околыши фуражек всех кавалерийских полков старой армии и яркие лампасы донских казаков пестрели в глазах. Заглушая звуки оркестров, гремели веселые песни. Запевала штабного эскадрона, юркий молодой казачок, заводил старинную переделанную на новый лад песню:
Мы по сопочкам скакали,
Пели песню от души,
Из винтовочек стреляли,
Буденновцы-молодцы!
Подголосок подхватывал:
Греми, слава, трубой
По армии боевой!