Дуська замолчала, достала из пагрудного кармана осколок зеркальца и стала кокетливо выправлять из-под буденовки челочку.
На горизонте в потоках золотисто-алого света вставало солнце. На траве засверкала роса. Со степи потянуло прохладой.
— Вон Морозов с Бахтуровым на горке стоят, — показала Дуська.
— Как бы мне посмотреть? — попросил Вихров.
— Подожди. Ты только головой не верти. Я тебя подниму… Ну-ка! Видишь теперь?
Справа от дороги стояли на пригорке начдив Морозов и только что назначенный в дивизию Бахтуров.
— Дуся, а кто такой Бахтуров? — спросил Вихров.
— К нам комиссаром дивизии назначен. Ну, насмотрелся? Ложись! — Дуська осторожно опустила Вихрова на набитую сеном подушку.
Они помолчали. Линейка продолжала постукивать по пыльной дороге. Вдали, под горой, показалось большое село.
— Счастливый ты, — после некоторого молчания сказала Дуська, внимательно посмотрев на Вихрова.
— Почему?
— Красивый.
— Не в этом счастье, Дуся.
— В этом, в этом! — настойчиво сказала она. — Гляди, как Саша убивалась, плакала над тобой, когда ты было помер. А кому я, такая толстая, нужна?.. Меня девчата колбасиком зовут.
— Кому что нравится.
— А ты каких любишь, соколик?
Вихров пожал плечами и ничего не ответил.
— Сколько лет-то тебе? — спросила она.
— Восемнадцать.
— Ну? А я старей тебя на целый год. Да… Я уже два раза замужем была. Первого мужа у меня Краснов убил. Он взводным был. Такой фартовый парень. Кавалерист, одним словом… Потом за другого вышла. Сдуру-то не рассмотрела, что он за человек, и выскочила. Сестра присоветовала. И вот какое дело получилось. Возвращаюсь раз домой — я тогда в госпитале работала, раненых отвозила, — а соседка говорит: «Твой дома не ночевал». Ну я, конечное дело, как следывает пошумела на него. Вашему брату нельзя ведь большой воли давать. А он и говорит: «Собирай мои манатки — ухожу». Ну, собрала я ему манатки и говорю: «Смотри, Павлуша, не плюй в колодец — пригодится воды напиться». А он: «Подумаешь! В этот плюнул — другой найду. А нет, так и перешагну и еще найду, а потом еще»… С тем и ушел. И вот аккурат перед походом письмо прислал. Пишет: «Правильно, Дуся, ты говорила — не плюй в колодец. Не нашел я никого лучше тебя. Нельзя ли мне возвратиться к тебе?» А я ему хоть бы пустой клочок бумаги нослала. Ну его к лешему, раз так поступил…
Дуська замолчала и, подперев кулачком розовую щеку, о чем-то задумалась.
— Конечно, хорошо постоянно при себе мужика иметь, — снова заговорила она. — Все ж как за каменной стеной: И любить человека приятно… Вот их сколько, мальчиков, едет, — кивнула она на колонну, — целый полк, а я их всех люблю. Я все равно как мать для них. А они, мужики, не понимают, каждый со своей любовью лезет…