— Кто приехал? — спросила Сашенька.
— Второй эскадрон… Вон Ладыгин едет, — показала
Маринка.
— А вот и Вихров! — подхватила Дуська, искоса пытливо глядя на Сашеньку. — Обожаю Вихрова! — умышленно громко проговорила она. — Вот это парень! Присушил он мое сердце. Пропала я, девушки!
— Ты вчера говорила, что Дерпу любишь, — сказала Маринка.
— И его люблю. И Вихрова. Да я их всех люблю! Нет, Тюрина не люблю, — она вызывающе взглянула на Сашеньку. — А так всех обожаю.
— В таком случае, Дуся, ты еще никого по-настоящему не любила, — заметила Сашенька. — Любить можно только одного человека.
— Значит, ты, Саша, считаешь, что всех любить плохо?
— Как любить… Людей вообще надо любить… хороших.
— А что, по-твоему, самое плохое на свете? — помолчав, спросила Дуська.
— Самое плохое разочароваться в человеке, в которого веришь, — отвечая на собственную мысль, тихо ответила Сашенька.
Дуська стремительно вскочила и, приоткрыв рот, уставилась в гущу леса, где, видно было, подошедший эскадрон располагался на отдых.
— Девушки, а ну глядите, кто это там весь обвязанный ходит? — всполошилась она. — Ой, мамыньки! Так это ж Сачков! Ахти мне! Он! Точно он! Башка-то как есть вся обвязанная. И как это его угораздило, старого черта? Ах ты, бедненький мой, желанный!
Она прихватила лежавшую на траве сумку и, прыгая через кусты, понеслась к Сачкову…
— А ты, Саша, правильно говоришь, что по-настоящему можно любить только одного человека, — немного помолчав, заговорила Маринка. — Я вот с первого взгляда его полюбила. Я никогда не верила, что можно так полюбить. Даже смеялась, когда мне говорили. А оказывается, верно… — Она подвинулась к Сашеньке и провела рукой по ее волосам. — Какая ты, Саша, хорошая! Светлая, как солнышко! — с восхищением заговорила она. — А волосы какие! Мягкие, как шелк. Правду говорят: волос мягкий — душа добрая… Я с тобой ужас какая откровенная! Я тебе говорю такое, чего бы никому пе сказала… Нет, еще бы одному человеку сказала. Как я люблю Митю! А тебе случалось любить? — Маринка перевалилась на спину и заложила руки за голову.
Сашенька подняла на нее глаза.
— Нет, не случалось, — сказала она, подумав. — Хотя нет, постой, случалось, — радостно продолжала она. — Мне нравился один мальчик.
— Кто такой?
— Миша Мусенкович… Он выходил на охоту с собакой и трубил в рог, а у меня замирало сердце, и солнце, казалось, светило по-другому… А потом один человек мне предложение сделал.
— Кто?
— Начальник земельного отдела. Он часто к нам в командировку приезжал. И вот раз осенью приехал, мы картошку копали. Ватная куртка у меня была, передник из мешка сделан. Он мне предложение сделал, а я в коровник убежала и всю ночь у коровы на шее проревела… Меня ждут, ищут, а я у той коровы, которую первую научилась доить. Маруськой ее звали. Высокая, черная, а лоб белый…