— Товарищ Гобаренко, — тихо заговорил Сидоркин, пристраиваясь сбоку к Гуро, — как мы давеча ехали, я хутор приглядел. Богато живут. Есть чего взять. Может, заскочим? Тут недалеко.
— Засыпаться?
— А раньше?
— Мы тогда двигались, а сейчас стоим на месте. Неужели не понимаешь, балда?
Сидоркин с досадой пожал плечами.
— У тебя сколько гранат? — спросил Гуро.
— Две лимонки.
— Дай мне одну. Сидоркин молча подал гранату.
Гуро остановил лошадь и прислушался. Вдали на дороге слабо тарахтели повозки.
— Тут где-то была влево дорога, — сказал он, оглядываясь.
— А вот она, дорога, — показал Сидоркин, — аккурат за тем большим деревом.
Они тронули рысью, миновали развилку дороги и, переехав заросшую лопухами канаву, свернули в лес.
Захаров, пропустив обоз и найдя все в порядке, ехал обочиной. «И чего зря ругается! — думал он, посматривая вперед, где, по его предположению, должен был находиться Гобаренко. — Нет, видать, я ошибся в нем. Суматошный это и пустой человек. Беда с этаким служить. У него, у черта, видать, одно на уме — как бы перед начальством выслужиться. Видал я за свой век чертей, а такого сатану не видывал. И еще всякие такие слова выражает. Это старому-то человеку? Тьфу! Как есть пустой человек…»
— Покурить бы, папаша, — сказал ездовой с крайней повозки.
— Я те покурю!
— Да мы тихонько, право! Разреши, товарищ взводный? — попросил другой голос.
— Нет, нет, сынки. Потерпите. Мысленное ли дело курить — такой груз везем, — говорил Захаров тоном человека, не вполне уверенного в том, что приказ его будет исполнен.
Дальнейшее произошло так неожиданно, что он не успел даже ахнуть. Впереди близ дороги вспыхнуло пламя, и, сотрясая воздух, разорвалась граната. По лесу загремели ружейные выстрелы.
— Обошли! Спасайся, братва! — пронесся панический крик.
Ездовые, кружа вожжами над головой, нахлестывали лошадей, понукая их дикими криками. Обоз рысью влетел на левую дорогу.
— Стой, стой! Куда? Застрелю! — отчаянным голосом кричал подскочивший Гуро. Подняв револьвер над головой» он стрелял в воздух, усиливая общую панику.
Вновь раздался взрыв.
Лошади понесли повозки по кочковатой дороге…
Переправившись вброд через реку, Поткин скрытно подводил бригаду к опорному пункту. И он сам, и Ушаков и полковой адъютант напряженно посматривали вперед, туда, где за лесом колыхалось огромное зарево и откуда доносились артиллерийские выстрелы, но сигнала Морозова — зеленой ракеты — все еще не было.
Укрыв бригаду в лесистой балке, Поткин спешился и вместе с Ушаковым и адъютантом прошел вперед, к опушке.
Отсюда хорошо была видна вся деревня. Красновато-черные клубы дыма, медленно перекатываясь, поднимались в небо, застилая свет месяца. Большие языки пламени охватывали угрожающе трещавшие ели и сосны и горевшую колокольню. Отблески пожара играли на глади большого пруда, и он казался наполненным раскаленным докрасна кипящим металлом. Там по мосткам у купальни перебегали люди.