— Как то есть так? — не понял Вихров.
— А очень просто. Нам на курсах историк объяснял. Хотите послушать?
— Да, конечно! — живо сказал Вихров, во все глаза глядя на Гобара.
— Ну-с, значит, так. Принес историк на урок два стакана. Наливает в один чистой воды и говорит: «Предположим, что это кровь русских царей, включая Петра». Так. Наливает в другой стакан чернил. «А это, — говорит, — кровь немецких принцесс». Вы ведь знаете, товарищ Вихров, что после Петра русские цари женились на немках… Ну вот… И давай капать чернилами в чистую воду, поминая всех этих немок, пока вода не превратилась в чернила. Вот, значит, как… В общем из русских превратились в немцев. Ну, а у меня получилось наоборот, и по-французски я знаю только одно общеизвестное слово — «мерси»! — Он, звякнув шпорами, с насмешливым полупоклоном поставил пустую кружку на стол.
Вихров пытливо посмотрел на него. Этот молодой командир, на вид совсем мальчик, начал ему положительно нравиться.
— Вам в таком случае надо бы и фамилию переменить. У нас в полку есть квартирмейстер Гобаренко… Может быть, он тоже когда-нибудь Гобаром был?
— Я все гляжу на вас, товарищ Вихров, и вспоминаю, где мы с вами встречались, — отозвался Гобар.
— Вы какие курсы кончали? — спросил Вихров.
— Петроградские артиллерийские. А что?
— Ну, значит, мы где-нибудь там и встречались.
— А, так вы петроградский! Постойте, вы под Пулковом были?
— Был при штабе бригады курсантов.
Смуглое лицо Гобара приняло восторженное выражение. Он даже чуть приоткрыл рот.
— Ну вот! Точно! — вскрикнул он, весь просияв. — Я тогда с донесением приезжал, а вы спали на диване в комнате командира бригады.
Вихров рассмеялся.
— Правильно. Был такой случай.
— Да, я все собираюсь спросить, — спохватился Гобар, — вы Дундича знаете?
— Нет. Знаю только, что он командовал полком в шестой дивизии. Говорят, очень храбрый командир. А что такое?
— Я вчера слышал, что он письмо прислал. Собирается на днях вернуться из госпиталя.
— Вот тогда и увидим его.
— Мне очень хочется поскорее увидеться с ним. Люблю храбрых людей…
— Ну что, будем ужинать? — предложил Вихров. — У меня есть сало, хлеб. Чаю можно согреть.
— С большим удовольствием, — согласился Гобар. — Только, если можно, немного погодя. Я пойду посмотрю, как там устроились мои ребята.
Он надел фуражку, кивнул Вихрову и, легко ступая, вышел из хаты.
Его небольшая гибкая фигура мелькнула под окном и вдруг словно растаяла в сумраке ночи.