Подбегая к Харламову, он заметил, что по лощине поднимались сплошные цепи солдат. Он броском прилег рядом с товарищем. Смахнув с потного лба прядь русых волос, Харламов между двумя очередями быстро взглянул на него.
— Как кони?
— В порядке. Я…
Вместе с оглушительным грохотом перед пулеметом вспыхнуло пламя. Митька вскрикнул и ткнулся в землю лицом. Харламов хотел было броситься на помощь товарищу, но залегшая цепь поднялась шагах в двухстах от него. Длинной очередью Харламов прижал цепь к земле и повернулся к товарищу. Тот тихо стонал, придерживая ладонью висок. Кровь заливала грудь и рукав гимнастерки.
— Скачи на перевязочный, — коротко сказал Харламов. — Ну? Кому говорю!
Митька молча пополз к лошадям.
— Возьми и моего коня! — крикнул Харламов, оглядываясь через плечо.
Познанцы приближались. Уже были видны лица солдат.
— Шнеллер! Шнеллер! — кричал по-немецки бежавший впереди офицер.
Харламов приготовил гранату, тяжелым взглядом посмотрел на офицера и дал очередь. Офицер зашатался, вскинул руками и, подгибая колени, упал под ноги солдат… Пулемет смолк. Магазин кончился. Вдруг чья-то рука подложила к пулемету заряженный диск. Харламов оглянулся. Митька молча смотрел в лощину. Голова его была обмотана окровавленной нижней рубашкой.
Харламов перезарядил пулемет и снова хватил длинной очередью. Цепь ничком бросилась наземь.
— Ну что? Взяли? — крикнул Харламов, приподнимаясь над пулеметом и грозя кулаками.
В наступившей на миг тишине ему показалось, что налево, внизу, на болоте, послышались чавкающие звуки множества конских копыт. Он прислушался, но в эту минуту далеко позади гулко ударили пушки, и вихрь артиллерийского залпа пронесся над его головой. Дождь хвои, веток и шишек посыпался сверху. Залпы раздавались со все возрастающей силой. В лощине послышались крики.
Митька вскочил.
Сбиваясь толпой, падая и поднимаясь, познанцы бежали вниз по лощине. Навстречу им с криком спускались пехотные цепи.
— Гляди, Степан! Гляди! — кричал Митька. — Пехота наша! Ура! Выручай, матушка! Бей их! Коли…
Позади них послышался конский топот. На зеленый пригорок въехал Аниська. Под ним приплясывал, мотал головой вороной жеребец.
— По ко-о-ням, братва! — крикнул Аниська. — Котовцы в атаку идут!..
Потом, пришпорив жеребца, он подскакал ближе и быстро сказал:
— Митька, вали скорей в эскадрон! Вихров приказал тебе принять второй взвод. — И уже другим тоном добавил, осклабившись; — Поздравляю вас с повышением, товарищ командир!
Но Митька медлил. Он смотрел на опушку, где, выходя из леса, собиралась пехота. Его внимание привлек стоявший впереди молодой командир. Сдвинутая на затылок фуражка открывала полное лицо с большим, чуть выпуклым лбом.