— Ничего, посидим. Все-таки я старший по чину, — успокоил полковник. Он крякнул, с достоинством расправил усы и строгими навыкате глазами оглядел сидевших в кафе.
— Послушай, Григорий Назарыч, ты знаешь подробности с нашим кубанским десантом? — спросил, помолчав, войсковой старшина.
Полковник усмехнулся.
— Как не знать! Там высадились четыре отряда: генералы Бабиев, Черепов, Назаров и Улугай. А один советский комиссар, выступая на митинге в Новороссийске сказал: «Врангель высадил на Кубани четырех дураков не объединив их общим командованием. Нам, — говорит, — не будет стоить больших усилий отрезать их от баз и ликвидировать». Так и получилось, — проговорил он с усмешкой.
— Откуда у тебя такие точные сведения?
— В контрразведке слыхал.
— А все-таки их хорошо встретили на Кубани!
— Кто?
— Казаки. В газетах писали. С колокольным звоном, хлебом и солью.
— Ерунда! Это для союзников писали. В зале зашумели.
Широко раскинув руки, притопывая чувяками, обтягивавшими, как чулки, кривоватые ноги, сотник плясал. Его приятели, встав у стола, прихлопывали в ладоши.
На бледном лице сотника безумным блеском горели глаза. Потные черные волосы выбились на лоб из-под чеченки с желтой наискось лентой.
Сделав несколько кругов между столиками, он внезапно остановился и пропел с надрывом резким, срывающимся на фальцет голосом:
Желтая лента!
Желтая лента!
Ты нам волнуешь кровь.
Отдайте деньги, отдайте вещи!
Мы вам дадим любовь!
Кончив петь, сотник подошел к девице в розовой шляпке и заглянул ей в глаза. Сидевший с ней старик сердито засопел.
— Господин офицер, вы держите себя непристойно, — заметил он, багровея.
— Что? Что ты сказал, старая крыса? — спросил сотник зловеще. Ноздри его гневно зашевелились. Бледное лицо исказилось. Он молча вынул револьвер.
Старик, пискнув, как мышь, с необычайной для его лет быстротой нырнул под столик. Девица истерично взвизгнула.
— Князь, успокойся! Ну что ты за человек, право? — заговорил рыжебородый подъесаул, подходя и беря его за руку. — Ты знаешь, кто это?
— А мне наплевать!
— Да нет. Ты послушай!
— Ну?
— Это же Демидов. Известный богач.
— Вот как? Ну что ж, в таком случае пусть платит выкуп за оскорбление чести мундира. — Сотник пнул ногой старика. — Эй, ты! Курощуп! Гони сюда тысячу рублей. Иначе кишки выпущу! Слышишь?
Из-под стола протянулась пачка кредиток.
— Вот это другое дело, — весело сказал сотник, с довольным видом опуская деньги в карман. — А ну, пошли, господа! Тут, в матросской. слободке, я знаю, есть хорошие бабочки. — Он направился к выходу.
Офицеры, громко разговаривая пьяными голосами, повалили за ним.