К двум часам бой откатился к хутору Рождественскому. Все это время в степи слышались конский топот, крики, орудийные выстрелы. Истекая кровью, 11-я дивизия сдерживала бешеный натиск врага. Но обстановка складывалась неблагоприятно для Морозова. Посыльные, еще с рассветом отправленные по его приказу в 6-ю дивизию, разыскали ее с большим опозданием и только недавно примчались в Ново-Репьевку с сообщением о тяжелом положении Морозова. Городовиков, к этому времени возвратившийся в Конную армию и принявший 6-ю дивизию, узнав, что товарищ попал в беду, поднял полки по тревоге. Спустя некоторое время он быстрым маршем двинулся на Агайман…
Атаковав и рассеяв дивизию противника, Морозов думал, что остальные части ударной группы Кутепова направились другой дорогой. Он ошибался. Ему предстояло выдержать атаку всего конного корпуса генерала Барбовича.
Морозов вместе с Бахтуровым стоял на своем новом наблюдательном пункте близ хутора и оглядывал местность.
— Да, жаль Колпакова. Такого командира потеряли! — говорил Бахтуров. — Не дожил до полной победы… Помнишь, Федор Максимыч, все собирался поехать учиться на старости лет?
— А что? — Морозов быстро взглянул на комиссара. — И я, как кончим войну, поеду в академию. Товарищ Ворошилов обещал.
— Учиться — дело хорошее, — подтвердил Бахтуров. — Всем нам надо учиться. С неграмотными коммунизм не построишь. Большая наука нужна… Постой, что это? — Он показал вправо, где почти на самом горизонте неясно шевелилась бурая масса войск.
Морозов поднял бинокль к глазам. Бросив взгляд на него, Бахтуров увидел, как на сухощавом лице начдива проступали красные пятна.
— Что там? — спросил Бахтуров.
— Белые. Валом валят…
Только теперь в степь выходили главные силы генерала Барбовича. Но Морозов, посоветовавшись с Бахтуровым, и на этот раз решил, не дожидаясь подхода Городовикова, броситься в атаку. Да другого выхода и не было. Дивизия, получившая приказ не пропускать белых в Крым, стояла насмерть.
Первая бригада, двинутая в лоб Барбовичу, потеснила его авангард. Не ожидая стремительной атаки буденновцев, белые смешались и начали отходить. Их замешательством воспользовались эскадроны второй и третьей бригад. Они ринулись на главные силы. Но не успела вторая бригада, шедшая впереди, пересечь лощину, отделявшую ее от противника, как ряды белых раздались и навстречу рванулись бронемашины.
— Танки! Танки! — пронесся чей-то панический голос.
Молодые бойцы, в первый раз встретившись с бронемашинами, повернули лошадей. Напрасно Василий Васильевич с багровым от гнева лицом, потрясая шашкой, что-то кричал. Ломая строй, бойцы бросились в тыл.