Тимошенко скакал, чувствуя под собой сильную, ловкую, понятливую лошадь, которая понимала не только каждое легкое движение повода, корпуса или ноги всадника, но словно сама бросалась туда, куда посылал ее всадник.
«Прекрасный конь! Спасибо Оке Ивановичу!» — подумал Тимошенко, выпуская лошадь во весь мах.
Красные и белые со страшной быстротой шли на сближение. Неожиданно строй белых сломался. Сотни стремительно хлынули в стороны. В образовавшиеся ворота ударили навстречу буденновцам ружейные залпы. Тимошенко не сразу понял, что падает. Это увидел Буденный. Гнедая кобылица Тимошенко взвилась на дыбы, прошла шага два на задних ногах и с размаху вместе с всадником рухнула на землю. Мимо него с грохочущим топотом пронеслись эскадроны. Тимошенко вскочил и дернул поводья, но лошадь, не двигаясь, косила на него быстро гаснущий глаз. Предсмертная дрожь проходила волной по животу и ногам. Пуля ударила ей в лоб над белой звездой.
— Спасибо, милая, ты спасла мне жизнь! — прошептал Тимошенко, оглядываясь на быстрый конский топот. К нему подскакал Федя с подседланной лошадью. Командир прыгнул в седло и помчался вслед за полком. Он нагнал его в ту минуту, когда послышался дикий крик казаков, ударивших с фланга. Тимошенко, рубя встречных, вбился в ряды головной сотни.
«Молодец! — подумал Буденный, не терявший из глаз нового командира полка. — Прямо сказать, командир подходящий». Он хотел подскакать к Тимошенко, но тут его внимание привлекло появившееся справа большое построение всадников. По белым башлыкам поверх бурок Буденный понял, что это бригада Султан-Гирея, и, подумав это, решил, что настала минута двинуть в бой свой резерв. Связные, пригнувшись в седлах, помчались к Городовикову, укрывшемуся в балке. Там уже заметили их. Бойцы садились в седла.
— Ну, ребята, гляди, — говорил Дерна двум молодым бойцам, недавно вступившим в полк, — ваше дело меня охранять, а я за всех трех порубаю.
Такой порядок был заведен еще в партизанском отряде. Впереди шли в атаку лучшие рубаки, за ними телохранители, оберегающие их от нападения со стороны. Следуя этому правилу, буденновцы несли сравнительно небольшие потери, а сами производили невероятное опустошение в рядах противника.
Тем временем Буденный нацеливал Городовикова для удара во фланг бригады Султан-Гирея.
— Ну, давай, Ока, — сказал он, оглаживая широкой ладонью свою буланую лошадь. — Без победы не возвращайся!
Городовиков крикнул команду. Стремительно расширяясь в обе стороны по фронту, полк развернулся в лаву. Грохоча копытами, конная лава покатилась по пологому склону.