— Сигнализация, — пояснила высокородная. — Кто он?
— Мой телохранитель, — я беспомощно развела руками, — Джерг-старший прислал.
Девчонки недовольно переглянулись.
— Я — спать! — Диана ушла первая.
За ней Дел и Алидан. Джастин поймал мой удивленный взгляд.
— Пять утра, — пояснил он.
— Идем к тебе, — и не дожидаясь ответа, я схватила психолога за ледяную ладонь и потащила к нему.
* * *
Дверь закрывала я, причем старательно. Джастин подпер ее стулом. Потом прошел к своей походной аптечке, достал какой-то пузырек и сходу осушил половину.
— Не увлекайся, — наставительно произнесла я.
— Из-за него меня лишили лицензии, — простонал психолог и опустошил баночку.
Забравшись на постель с ногами, я обняла подушку и потребовала:
— Рассказывай!
Хмуро взглянув на меня, Джастин забрался на постель, скрестил ноги, устало сгорбился.
— Знаешь… — он замолчал на мгновение, — я же не всегда был такой…
— В смысле?
— Я был… натуралом, — едва слышно проговорил мой друг, который почти подруг.
Сглотнув роящиеся в огромном количестве вопросы, я молча приготовилась внимать. Просто знаю Джастина — ему лучше не мешать. И тогда он начинает разговаривать, словно с самим собой.
И точно, немного помолчав, Джастин продолжил:
— У нас при поступлении идет четкая градация по специализации — для тех, кто специализируется на высокородных обучение бесплатное. А мою историю ты знаешь, денег в моей семье не водилось.
Тряхнув кудряшками, он продолжил:
— Из трехсот студентов обучавшихся на потоке, нас было всего восемь, кто выбрал бесплатное обучение. Уже на первой практике мы осознали, что лучше… лучше бы работали где-нибудь в пункте быстрого питания.
Понимаю. У геномодифицированных своих психологов нет, не уважают они эту профессию, а вот отклонений в психике полно.
— Когда получали лицензию, сразу и назначение вручали. У меня было шесть семей, и супервизор с семилетним стажем работы. — он ожидал какой-то реакции, но так как я молчала, пояснил. — Должно быть не менее десяти лет, понимаешь?
— Угу.
— Ничего ты не понимаешь, — Джастин криво усмехнулся. — Это был сорокалетний мужчина, с трясущимися руками, нервным тиком и говорил он, чуть заикаясь. Я знал, практически все знал об особенностях психики геномодифицированных, но… на практике все оказалось гораздо хуже, Тиа. Первый раз я получил сотрясение, когда тринадцатилетняя девчонка потеряла контроль. Она ударила меня по губам и я ничего не успел сказать…
Я вздрогнула.
— Да, — он пожал плечами, — это было только начало. А потом появился страх — что однажды не успею ничего предпринять и тогда… тогда все. Так и случилось. — судорожный вздох. — Ранио Тахоро было восемнадцать. Наследник семьи, генетическая карта с весьма внушительными показателями, одно плохо — в момент полового созревания подсознание обрело свободу и начались приступы нестабильности. Так как проблематика носила психологический характер, его привели на лечение собственно к психологу… Из-за того, что приступы происходили хаотически, с Ранио приходил и… и Натан.