– Значит, вот как это случается… – Глеб окинул взглядом дома, поляну, деревья и лошадей, щипавших траву на опушке.
Кивнув, Черемисов откликнулся:
Пустился в путь седой как лунь старик
Из отчих мест, где годы пролетели;
Родные удержать его хотели,
Но он не знал сомнений в этот миг
[16].
Уголь вдруг насторожился, поднял голову и фыркнул – над кронами деревьев парило что-то белое, округлое, слегка блестевшее в ярких солнечных лучах. Глеб присмотрелся: неторопливо и плавно к поляне спускалась авиетка. Ее крылья затрепетали, изогнулись, чтобы не задеть дубовых ветвей, яйцевидный корпус повис в полуметре от земли, сдвинулся прозрачный верх кабины.
– Снова Хуан прилетел, – щурясь на солнце, молвил Черемисов. – Будет тебя пытать насчет этих… как ты их называешь?.. плоскомордые, так?..
Магистрат Каррера спрыгнул в траву, улыбаясь в знак приветствия.
– Завтра к полудню, Глеб, ждем вас с супругой в ратуше. Будут Бергер, Кривенко, Наоми Ихара и я. Разумеется, шериф Дункан. Пятеро, наш малый совет.
– Приедем непременно, – сказал Глеб. – В городе есть где оставить лошадей?
– Мы пришлем за вами авиетку, так быстрее и удобнее. Возможно, вас захотят сопровождать соседи?
– Я, мил-друг Хуан, лучше дома останусь. Что-то меня городской шум раздражает, – молвил Черемисов. – А вот Сигне, любовь моя ненаглядная, та с радостью полетит. Обновки ей нужны – ну там шляпки, блузки, кружевные трусики…
Глеб покосился на авиетку. Маленький аппарат висел над травой, чуть покачиваясь в слабых порывах ветра.
– Скажите, Хуан, как эта штука держится в воздухе? Где тут двигатель и бак для топлива? Где шасси?
Каррера пожал плечами.
– Ничего такого нет и топливо не нужно – летает, и все.
Транспорт и другие устройства были в городе к моменту появления первых поселенцев. Очевидно, их для нас приготовили… Управление примитивное, все ясно без инструкций, испортить ничего нельзя при всех стараниях, срок эксплуатации неограничен… – Он тоже поглядел на свой летательный аппаратик. – У нас есть три… нет, два толковых физика и больше сотни инженеров. Они говорят про антигравитацию.
С этими словами магистрат уселся в авиетку, дернул какой-то рычаг и взмыл над деревьями.
– Антигравитация… надо же… фантастика! – шепнул Глеб, провожая его глазами.
– То не диво, голубь мой. – Черемисов расчесал пятерней бороду. – А вот заметил ли ты, что он оговорился? Мол, есть у нас три… нет, два физика… Два и сейчас имеются, а хочешь послушать, что с третьим случилось?
– Что же?
– Андраш Каринти его звали, венгр из Будапешта, но жил и трудился в Германии, вроде как в институте Макса Планка