Ньюкасл-на-Тайне восстал против нас, однако, Бирмингем последовал примеру Манчестера, и Седрик уже облизывал губы при мысли об Уэст-Энде. К концу 1925 года мне уже больше не приходилось брать ссуды, и в круговерти торговых симпозиумов, совещаний по рекламе, маркетинга и научных исследований, перестройки склада и салона, работы с персоналом и клиентурой, я начала смутно понимать, что не только достигла поставленных целей, но и твердо встала на путь к своей полной независимости.
К тому времени я написала много писем Полу, и много получила в ответ, но настоящая переписка была возобновлена лишь после очень тяжелой работы и разочарований. Когда в марте 1923 года родился Элан, я снова написала Полу. Твердя про себя, что теперь я не просто оставленная им любовница, а мать его единственного сына, я подумала: мне легко будет написать искреннее письмо, но у меня ушло три дня, прежде чем удалось найти приятный, нейтральный стиль, который не мог бы вызвать у него тревоги.
«Дорогой Пол, — писала я. — Элан появился на свет пунктуально двадцать седьмого марта и весил семь фунтов и одну унцию. У нас обоих карие глаза, но, когда мне его показали, я увидела, что он каким-то чудом оказался голубоглазым. Но цвет глаз наверняка изменится, и доктор сказал — это совершенно невероятно, чтобы я произвела на свет ребенка с генетическими отклонениями. За ним присматривает моя экономка, но раньше, чем она окончательно выбьется из сил, я приглашу Мэри, дочь миссис Окс, в качестве постоянной няньки на время моей работы. Это будет для нее повышением, так как до сих пор она служила приходящей няней, хотя Бог знает, сможет ли эта ее должность у знаменитой Дайаны Слейд сравниться по респектабельности с ее теперешним местом в аристократической семье графства Суффолк! Однако хватит о тривиальных житейских делах. Не буду писать и о ходе бизнеса, так как эту тему лучше оставить для деловой переписки, но если Хофстедт и Бейкер по-прежнему продолжают хныкать, называя меня некомпетентной и неспособной работать из-за беременности, то, уверяют вас, что могу выставить их в куда более неприглядном свете, чем они выглядели до сих пор. Когда у меня будет время стереть пыль с фотоаппарата, я пришлю вам несколько фотографий Элана. Он весь розовый и очень забавный. Ваша Д.»
Я, разумеется, уже наснимала две катушки пленки, но решила не топить Пола в приливной волне материнских восторгов. Мой отец всегда говорил, какими скучными казались ему женщины, постоянно разглагольствующие о радостях материнства, а я ведь хотела заинтересовать Пола, а не наскучить ему.