— Пол, вы не можете дать мне то, чего я хочу.
Я никогда не смогу понять, как у меня вырвались эти слова. Они прорвались из самых интимных глубин моего сознания, и, произнося их, я почувствовала мучительную боль, как если бы у меня отрезали руку или ногу.
— А! — облегченно выдохнул Пол. — Наконец-то я начинаю понимать! Какой я тугодум — я же всегда знал, как вам хочется иметь много детей! Ну и прекрасно, и если я кажусь вам подходящим кандидатом, чтобы помочь вам в свершении ваших династических планов…
Он оборвал себя на полуслове.
Я молчала.
Наконец-то приходил конец нашим личным отношениям.
За десять ужасных секунд он на моих глазах превратился в старика, затем неловко поднялся на ноги, открыл дверцу бара и налил в стакан бренди.
Я смотрела, как он пил, видела, как он снова наполнил стакан. Наконец он нашел в себе силы сказать:
— Хорошо, давайте обсудим это спокойно. Я понимаю, что существуют трудности. Но уверен, что должно существовать какое-то решение. У нас с вами такие уникальные отношения! Я не могу поверить… — он снова остановился. Спокойствие ему изменило. И он быстро заговорил тихим голосом: — Я так хорошо себя чувствую с вами. Вы придаете мне такую уверенность в себе. Я знаю, что буду чувствовать себя хорошо только, пока вы будете со мной, я убежден в этом. Таким образом, вы понимаете, что действительно не должны уезжать. Если вы уедете, я снова начну погружаться в эту открытую могилу, а я даже не могу подумать об этом, не могу встретиться с этим лицом к лицу — я имею в виду не смерть, как таковую, а постепенное разрушение, сжатие моего мира из-за постоянной потери того, что имеет для меня решающее значение. Мне пришлось бы сначала оставить мою работу, потом общественную деятельность, друзей… Боже, неужели вы не можете этого понять? Меня приводит в ужас — часто бессонными ночами я долго размышляю о смерти и прихожу к одному: пусть она будет мгновенной! И абсолютной! Я часто вспоминаю своего отца, умершего совсем молодым, достигнув вершины своего могущества, и завидую ему…
Пол умолк. Стакан снов был пуст. Он ждал моих слов.
Но я не знала, как ему ответить. В конце концов, желая выказать ему свои добрые чувства, я неуверенно заговорила:
— Вы физически окрепли, Пол. Я думаю, что вы преувеличиваете зависимость своего состояния от меня — все эти ваши страхи… Может быть… может быть, хороший психиатр…
Он поднялся, и прошел в другую половину комнаты. Там было темно, и, когда он опустился на софу, я не видела выражения его лица. Нагнувшись вперед, он закрыл лицо руками.