У меня не было никаких иллюзий в отношении опасности принятого плана действий, и я долго колебался. Только вспомнив Викки, я перестал думать о размерах риска. Это было рискованное предприятие в моей жизни биржевого спекулянта. Я ставил на карту всю свою карьеру, мою превосходную репутацию, и будущее моего банка с единственной целью — разорить Джейсона Да Косту.
— Боюсь, что не смогу лично проработать последние детали условий ссуды, — сказал я Сальседо. — На следующей неделе я уеду из города, но мой партнер, Джейсон Да Коста, окончательно уладит все с вами.
Позднее Джей попросил у меня обычные материалы проведенного исследования.
— Там все прекрасно, — сказал я ему. — Я пришлю вам все отчеты.
Но я этого не сделал. Я оставил у себя секретное досье О'Рейли о политической деятельности Сальседо, а Джею передал только превосходный баланс банка «Моргидж Бэнк оф зе Эндиз», и оптимистический сальседовский проект экспансии в небольшой горной республике, в которой уже двадцать лет господствовала одна и та же стабильная диктатура. Потом, бросив эту фатальную игральную кость, я увез Сильвию в отпуск на Бермуды.
Джей подписал на Уиллоу-стрит контракт с Сальседо, с участием банка «Райшман» на оговоренных условиях. В тот же день они принялись за организацию банковского синдиката, и тогда же были разосланы письма многочисленным дилерам с просьбой о присоединении к нему. В течение двадцати четырех часов после приобретения первоначальным синдикатом облигаций новый банк приступил к продаже всего объема эмиссии.
Сальседо положил в карман деньги, вышел из нью-йоркского отделения своего банка и с победой вернулся к своим революционным друзьям в Южную Америку, чтобы свергнуть правительство, но, к его несчастью, кроме меня, его грандиозные планы стали известны и другим. Революция провалилась. Правительство расстреляло Сальседо, конфисковало весь его капитал, который смогло обнаружить, и порвало как с американским правительством, так и с «Моргидж Бэнк оф зе Эндиз», целая же армия американских инвесторов потребовала проведения полномасштабного расследования того факта, что их тяжким трудом заработанные деньги использовались для финансирования какой-то южноамериканской революции.
Охваченный страхом, «Моргидж Бэнк оф зе Эндиз» заявил, что поскольку Сальседо самостоятельно занимался южноамериканскими делами, то не на нем, а на нас лежала ответственность за своевременное разоблачение Сальседо в ходе нашего обязательного исследования его деятельности. Дело было передано в наш суд, и Уолл-стрит загудел.