— …четверо убитых и трое раненых. Вот что они говорят в «скорой», всего четверо. Невероятно! Я поверить не могу. На Террейру-ду-Пасу и Ларгу-ду-Карму танки, но они не стреляют. Просто стоят. Солдаты взяли под стражу агентов МПЗГ, но не для того, чтобы их судить, а для их же безопасности. А еще солдаты… сама я этого не видела, но так говорят, сунули в ружейные дула красные гвоздики, чтобы всем было ясно, что стрелять в народ они не будут, а хотят лишь дать людям свободу. Только четверо убиты за всю ночь, хотя танки на улицах и военные корабли на реке. Согласитесь, это невероятно! Вы знаете, сеньор доктор, я никогда и не мечтала, что настанет время, когда я смогу гордиться, что я португалка, и вот оно настало!
Она распахнула дверь и впустила адвоката в палату, где за ширмой, отделявшей ее от других рожениц, лежала его жена. Поскользнувшись на навощенном паркете, он вынужден был схватиться за спинку кровати, чтобы не упасть. Прошел за ширму. Жена приподнялась на кровати, встревоженная.
— Ты не ушибся? — спросила она.
— Чуть не растянулся на полу, — сказала сестра. — Говорила я им, что не надо натирать пол до такого блеска! Нам-то ничего, но посетители в кожаной обуви могут упасть. Вы уже решили, как назовете ребенка?
— Пока нет.
— Но день-то его рождения вы запомните хорошо.
Анна Роза Пинту сидела с матерью в кухне. Они держались за руки и, плача, глядели на трехлетнего Карлуша, игравшего на полу. День не задался: утром ее не пустили на паром, чтобы переправиться в Лиссабон для консультации с педиатром. Ей указали на «Алмиранту Гагу Коутинью» с пушками, нацеленными на город, и она, испуганная, отправилась домой.
Позже, уже к полудню, отец Анны Розы пошел на первое открытое собрание Португальской компартии в порту Касильяш на южном берегу Тежу. Анна Роза с матерью надеялись, что он принесет оттуда весть об освобождении из тюрьмы Кашиаш политических заключенных.
Маленький Карлуш никогда еще не видел своего отца. Его мать была на шестом месяце, когда после разгона профсоюзного митинга на верфи отца увезли за реку на допрос. Спустя две недели после рождения сына Анна Роза узнала, что муж ее приговорен к пяти годам заключения за нелегальную политическую деятельность.
Они прождали весь день и, когда уже сумерки превратились в ночь, услышали стук в дверь. Анна Роза высвободила руку из материнской руки и пошла открыть дверь. Мальчишка передал ей записку и поспешно, не став ждать ответа, убежал. Она прочла записку, и слезы, за день успевшие высохнуть, опять градом полились по ее щекам.