Нашли мы его уже снаружи на мощенной булыжником улице. Он тщательно протирал стекла темных очков, и на лице его застыло выражение решимости.
— Соболезную, сеньор доктор, — сказал я. — И простите, что не сказал вам ничего раньше. Вы имеете полное право быть на меня в претензии.
Но в претензии он, судя по всему, не был. Решимость сменилась замешательством, отчего лицо словно одрябло.
— Давайте пройдем в сквер и сядем в тенечке, — предложил я.
Мы пересекли стоянку, миновали загаженный голубями памятник замечательному врачу; его печальная фигура выражала, казалось, не столько радость от многочисленных побед над человеческой природой, сколько печаль о тех, кого спасти ему не удалось. Втроем мы опустились на скамью в прохладе сквера, поодаль от любителей голубей, сыплющих им корм, и посетителей кафе, развалившихся в пластиковых креслах.
— Вас может это удивить, но я рад, что вы расследуете убийство моей дочери, — сказал адвокат. — Я в курсе трудностей вашей работы, как в курсе и того, что являюсь подозреваемым.
— Я всегда начинаю с близких жертвы… как это ни печально.
— Задавайте ваши вопросы. Потом мне следует вернуться к жене.
— Разумеется, — сказал я. — Так в котором часу вы вчера освободились в суде?
— В половине пятого.
— И куда направились?
— В мою контору. У меня небольшая контора в Шиаду на Калсада-Нова-де-Сан-Франсишку. Я поехал на метро, вышел на «Рештаурадореш», прошел к подъемнику, поднялся в Шиаду и оттуда дошел пешком. Все это заняло у меня примерно полчаса, а в конторе я провел еще полчаса.
— Вы беседовали там с кем-нибудь?
— Ответил на телефонный звонок.
— Чей?
— Министра внутренних дел. Он пригласил меня выпить в Жокейском клубе. Контору я покинул ровно в половине шестого, а оттуда до Руа-Гаррет, как вы знаете, всего минуты две ходу.
Я кивнул. Железное алиби. Не подкопаешься. Я попросил его записать имена тех, кто находился одновременно с ним в Жокейском клубе. Карлуш дал ему для этой цели свой блокнот.
— Могу я переговорить с вашей супругой, прежде чем вы ей сообщите?
— При условии, что вы поедете со мной прямо сейчас. Если нет, ждать я не могу.
— Будем следовать за вами.
Он протянул мне листок, и мы направились к машинам.
— Как вы догадались, сеньор доктор? — спросил я, когда он пробирался к своему «моргану».
— Я поговорил с приятелем-криминалистом, и тот сказал мне, что трупы погибших при подозрительных обстоятельствах свозят сюда.
— Почему вы решили, что обстоятельства ее смерти были именно такими?
— Потому что успел расспросить его о вас, и он сообщил мне, что вы занимаетесь расследованием убийств.