Врать не хотелось, но и Свету выдавать тоже как—то неудобно. Артём понял причину заминки и через полчаса уже звонил в дверь. Лера легла спать, а Света и Артём ещё долго выясняли громким шепотом отношения в соседней комнате. Утром Артёма в квартире не оказалось — Света выгнала его после долгих переговоров. Собираясь на работу, она объяснила Лере, что может когда—нибудь и простит Артёма, но не скоро забудет это воскресенье.
— Для таких, как он и этот Михаил просто необходимы бордели. Вот там эти животные оторвутся уже на полную катушку. Там они почувствуют себя настоящими мужчинами! А по телевизору всё время идут споры о том, надо ли разрешать проституцию или нет! Будто болтать больше не о чём!
Света не прощала Артёма три долгих дня, которые превратились для Леры в каторгу: каждый вечер приходил Артём, и их со Светой долгие и жаркие споры уже порядком надоели. И когда Света, наконец, простила Артёма, и они пошли вместе домой, Лера свободно вздохнула.
Снова потянулись обычные безрадостные дни, полные серости и бесперспективности. И снова, бросая взгляды на Леру, сокрушался главный режиссер по поводу тех артистов, в которых не чувствуется жизни. И снова директор театра на собрании говорил о нехватке средств и вынужденных сокращениях в недалёком будущем. Она чувствовала себя первой кандидаткой на сокращение, и покорно ждала своей участи, хотя даже не предполагала, куда пойдет устраиваться на работу. Она ничего не умела, кроме как играть на сцене.
Позвонил муж и сообщил, что он уходит из мирской жизни. Лера испугалась, подумав, что тот решил покончить с собой, но, оказывается, муж решил принять монашеский сан и просит не поминать его лихом. Он даёт ей согласие на развод и будет за неё молиться.
— Идиот! — в который раз подумала Лера, бросая трубку.
Она не понимала, как могла когда—то полюбить этого человека и прощать ему выходки, считая его талантливым художником. В её жизни снова наступила большая серая полоса, и соседка—старушка, с которой она однажды разговорилась, предположила, что кто—то навел на неё порчу. Старушка посоветовала обратиться к известной в городе ясновидящей Варваре.
— Варвара хоть и берёт дорого, но порчу снимает гарантированно! И не только видит прошлое и предсказывает будущее, но и несколькими пассами рук снимает головную или зубную боль. Я лично об этом читала в газете, — доверительно сообщила она, вызвав у Леры лёгкую усмешку. Не очень верилось в эти россказни, но всё—таки пошла.
Ясновидящая Варвара, в миру Маргарита Леонидовна Цыпина, оказалась женщиной лет около пятидесяти, с черными глазами, с иссиня—чёрными крашеными волосами, в чёрном платье, с накинутой на плечи большой чёрной шалью. Именно так и должна выглядеть на сцене гадалка, подумала Лера. Единственно, не хватает большой кроваво—красной розы в волосах.