— Вы… плохо выглядите, — наконец решился сказать Теодор. — Вам нужно отдохнуть.
«Я знаю. И ты должен знать, что все это из-за тебя,» — все это Эмма выразила одной единственной холодной улыбкой.
— Я сожалею, — сказал Теодор.
— Сожалеешь? — в сердце Эммы всколыхнулись два противоположных чувства: надежда и страх.
Она только сейчас обратила внимание, что Теодора сопровождали два всадника — охрана. Это означало одно из двух: либо у него есть деньги, либо он арестован. Но в таком случае что он делает здесь, если арестован? Позволили попрощаться с женой? Или приставили охрану к нему, чтобы не убежал, пока едет к жене, чтобы попросить у нее денег на оплату очередного долга?
— Мне нужно поговорить с вами, миледи, — решительно заявил он.
Очередной долг, устало решила она и обреченно протянула руку в сторону двери.
— Пойдемте.
Чем она будет платить, Боже? У нее больше ничего не осталось, кроме поместья. Заложить его опять? Продать? Сколько он должен? Осилит ли она эту сумму?..
Теодор прошел вслед за Эммой в гостиную, расположенную ближе всех к парадной двери. Слуги Дербери провожали его ненавидящими взорами.
Эмма присела на изящную софу и взглянула Теодору в глаза. Хоть держалась она прямо, но было очевидно, что это стоило ей огромных усилий. Она куталась в шаль, словно спасаясь от чего-то. Отчаяние безошибочно читалось в ее взгляде, обращенном на Теодора.
— Миледи, я прошу прощения, — повторил он.
— Сколько? — спросила Эмма.
— Что «сколько»? — удивился Теодор.
— Сколько ты проиграл в этот раз? — нетерпеливо пояснила она.
Теодор слегка улыбнулся.
— Нисколько…
— Тогда ты выиграл? — с надеждой спросила она, перебив его.
— Эмма, ты выслушаешь меня до конца хоть когда-нибудь? — с налетом раздражения поинтересовался он. Эмма тяжело вздохнула, поплотнее закуталась в шаль и прикусила губу. Убедившись, что она наконец слушает его, Теодор снова заговорил.
— Эмма, все, что случилось за последние полгода, было ненастоящим. Это была… глупая шутка.
Он напряженно следил за ее реакцией, но, очевидно, Эмма пока не понимала, о чем шла речь.
— Я не играл, — очень медленно сказал он. — Все расписки, кроме самой первой, были ненастоящими.
Никакой реакции. Она смотрела на него все тем же застывшим взором, полным отчаяния.
— Здесь, в сундучке, — оказывается, он принес с собой в гостиную небольшой сундучок; Эмма скользнула по нему рассеянным взглядом, — некоторая часть твоих драгоценностей и закладная на Дербери… Эмма!
Она потеряла сознание.
— Господи, — пробормотал Теодор, подбегая к софе. Слава Богу, что она сидела! Он как-то не ожидал такой реакции на свое сообщение. Он легонько похлопал ее по щекам.