Сведения, которые его слуги смогли раздобыть о Джоанне за один день, мало что проясняли. Самым интересным был такой вот слух: сэр Лэнгфорд во всеуслышанье заявлял, что ни одна самая хорошая шлюха в Лондоне не сравнится в мастерстве с его женой, ибо он смог очень хорошо обучить ее. Умер баронет тоже довольно загадочным способом: свалился с лестницы и сломал себе шею. Шлюхи, которых Лэнгфорд, любивший разнообразие, посещал, жаловались на его жестокость и слишком непомерные требования. Граф и сам видел прошлой ночью следы жестокого обращения на спине Джоанны. Так что даже если жена и поспособствовала смерти своего благоверного, он не собирался осуждать ее за это. Расписки Лэнгфорда оказались в руках человека, вполне сравнимого по жестокости с покойным. Граф не мог допустить, чтобы тот получил власть над Джоанной. Она теперь принадлежала ему. Как долго — неизвестно, но в любом случае он решил освободить ее от этого дамоклова меча. Он мог позволить себе потратить и больше на любовницу.
Готовясь к вечеру, он приобрел несколько метров белых и черных шелковых лент и раздобыл тонкую веревку. При одной мысли же о плети или розге почувствовал такое отвращение, что сам удивился. Но, впрочем, ему легко удавалось возбуждаться при одной только мысли о ее сверхпокорности, так что дополнительных «игрушек» здесь и не требовалось.
Это был первый вечер их нового соглашения.
Он налил себе вина и сел в кресло.
— Иди ко мне, — приказал он, когда она вошла в его спальню. Джоанна остановилась перед креслом и посмотрела на него в ожидании дальнейших указаний.
— Встань на колени. Руки убери за спину. Посмотри на меня.
Джоанна спокойно, без суеты выполняла его указания.
— Твой муж был баронетом?
— Да.
— Значит, ты — леди Лэнгфорд?
— Да.
Граф довольно ухмыльнулся.
— Всегда приятно видеть леди у своих ног.
Джоанна понимала, о чем он говорит.
— Каким образом твой муж смог так обучить тебя? Почему-то мне не кажется, что ты с охотой шла навстречу его желаниям.
Он увидел страх в ее глазах, ее ресницы задрожали и… она опустила взор.
— Я не продаю свою душу, — сказала она, опасаясь, что отказ разозлит графа. И все-таки не могла поступить иначе. — Я не отвечу на этот вопрос.
— А за какую цену ты могла бы ответить на мой вопрос? Сто фунтов — да, я согласен, мало. А если я выкуплю все расписки твоего мужа? И пообещаю выкупать и дальше его долги, если таковые появятся? Тогда ты ответишь на мой вопрос?
Джоанна нервно сглотнула и отрицательно покачала головой. Граф почувствовал себя мерзким подонком. Один этот вопрос превращал женщину в дрожащее существо, которое вызывало в нем отвращение. Приходилось признать, что ему больше нравилось видеть перед собой на коленях женщину с решительностью и вызовом во взгляде. Он решил пока оставить эту тему. До завтра.