Мама и папа
— и поцелуи…
— и фары машины…
— и крики.
Джон, Джек и Майкл смотрели друг на друга. Над ними по стеклянному потолку крались розовые блики рассвета. Они смотрели на самих себя, разделяя нечто общее, интимное и чужеродное. Воспоминания. До самого последнего. До той грани, за которой оставались лишь вспышки фар, покореженный металл и осколки стекла.
Старик говорил правду.
Доктор Майк не мог уснуть. Ему не хотелось спать. Он лежал на кровати, глядя в темный потолок. Время от времени его взгляд переходил на дверь и на окно с зеркальной внешней поверхностью. Войдя в спальню, он тут же закрыл жалюзи, чтобы не видеть «общую комнату». Простое убранство апартаментов напомнило ему общежитие в колледже — такая же маленькая смежная ванная, кровать и комод с ящиками (где лежали новые брюки и рубашки цвета хаки, подобранные под его размер). Интересно, у остальных тоже будут такие модно заостренные штанины? Судя по всему, да. На стене имелось несколько книжных полок. Стол, серый телефон и кресло. Естественно, телефон не работал.
Нет, слово «спальня» было слишком щедрым описанием для этой конуры. Доктор Майк назвал бы ее тюремной камерой. За прошлые два года, пока он работал над книгой, ему довелось повидать немало тюремных камер.
Он отбросил ногой завернувшуюся простыню и потер висок, набухший от ствола пистолета. Этот мерзкий солдат с округлым лицом едва не просверлил дыру в его черепе. Мысли Майка вновь закрутились вокруг событий минувшего дня и вдруг остановились на лице старика… ученого, который подробно рассказывал о его детстве.
«Он обозвал меня клоном, — с презрительной усмешкой подумал Майк. — Он сказал, что меня вырастили в лаборатории и что мои родители по-прежнему живы».
Дерьмо собачье. Родители погибли в аварии. Шестнадцать лет назад.
Но почему он здесь? Нет, действительно почему? Конечно, доктор Майк спросил об этом старика. Ведь он уже понял, что Ларри, мать его, Кинг и книжное обозрение пошли прахом. Поезд слетел с рельс. Популярность «Охоты на охотников» быстро угаснет без рекламного толчка. А какая, к черту, может быть реклама без его присутствия?
Кляйнман покачал головой и, извинившись, сказал, что на все остальные вопросы он ответит завтра. До того времени никаких телефонных звонков, электронных писем или текстовых сообщений. Утром после завтрака им пообещали устроить экскурсию по базе с конкретными разъяснениями на темы «Седьмого сына», Джона Альфы и сентенций «почему я здесь». Затем должна была состояться большая конференция. Пока же им полагалось отдыхать и отсыпаться вволю. Как будто это было возможно.