— Ты не возражаешь, если я посмотрю новости? — спросила Ребекка.
Не дожидаясь ответа, она подошла к маленькому телевизору и включила его. По экрану пошли помехи — видимо, на антенне лежал толстый слой снега.
После репортажа о растрате проектных средств Европейского союза пошел сюжет об убийстве Виктора Страндгорда. Голос за кадром рассказывал, что поиски убийцы продолжаются и у полиции нет пока ни одного подозреваемого. Картинки сменяли одна другую. Полицейские с собаками, обыскивающие территорию вокруг Хрустальной церкви. Исполняющий обязанности главного прокурора фон Пост, который поведал об опросе местного населения, допросе членов общины и посетителей богослужений. Затем на экране показался красный арендованный «ауди» Ребекки.
— О нет! — воскликнула Санна и с грохотом поставила на стол чашку с кофе.
— Сестра Виктора Страндгорда, обнаружившая его тело на месте убийства, прибыла вчера вечером на допрос в полицию при несколько драматических обстоятельствах.
На экране прошел инцидент с журналисткой, но в версии утренних новостей весь аудиоряд, кроме глухого Ребеккиного «Дайте пройти», оказался убран. В заключение было сказано, что журналистка подала заявление на адвоката за нанесение телесных повреждений, и настало время прогноза погоды.
— Но ведь они не показали, как чудовищно нахально вела себя эта журналистка, — изумленно проговорила Санна.
Ребекка почувствовала жжение под ложечкой.
— Что с тобой? — спросила Санна.
«Что ей ответить? — подумала Ребекка и тяжело опустилась на стул возле кухонного стола. — Что я боюсь потерять работу? Что мне объявят бойкот, никто не захочет со мной разговаривать, так что в конце концов мне придется уволиться. Но ведь она только что потеряла брата. Надо еще спросить ее о Викторе. Спросить, готова ли она поговорить о нем. Но я не желаю снова быть втянутой в ее жизнь и нести на себе ее заботы. Я хочу домой. Хочу сидеть за компьютером и писать заключение по особой форме налога на отчисления в пенсионный фонд».
— Как ты думаешь, Санна, что же все-таки произошло? — спросила она. — Я имею в виду — с Виктором? Ты сказала, что труп был расчленен. Кто мог такое сотворить?
Санна заерзала под воздействием неприятных воспоминаний.
— Не знаю. Все так и есть, как я сказала полиции. Я действительно не знаю.
— Ты не испугалась, когда нашла его?
— Я как-то об этом не думала.
— А о чем ты думала?
— Не знаю. — Санна положила руки себе на затылок, словно пытаясь сама себя утешить. — Кажется, я закричала, но не уверена.
— В полиции ты сказала, что тебя разбудил Виктор, поэтому ты пошла туда.