- Товарищи! Не стреляйте, вы же видите, я без орудия. Мы предлагаем вам сдаться. Гарантируем жизнь, хорошее обращение!
Тут ему навстречу моряк:
- Вот тебе наш ответ!
Поднял автомат и в упор расстрелял безоружного парламентера. И моряка тут же изрешетили пулями. Оба легли неподалеку друг от друга, головами вместе, как два брата, только один в черной, а другой в серой форме. Эта картина на минуту ошеломила всех. Настала тишина. Бой прекратился. Да, собственно, воевать-то было, как мне показалось, некому. Нас, стреляющих, было мало. Больше половины из них убило или ранило. Сам я был ранен.
С правого фланга с белыми портянками в руках потянулись бойцы, сначала одиночки, потом - толпами. Побрел и я, пошатываясь. Проходя мимо трупов моряка и парламентера, я остановился, посмотрел на них, мысленно попрощался с этим мужественным человеком. Когда на окраине деревни нас собрали вместе, я посмотрел и ахнул. Сколько же нас тут? Да если правильно организовать прорыв. Наскоро обыскали, пощупали вещмешки (нет ли оружия), похлопали по карманам. Никаких документов не искали. Да разве такую ораву обыщешь! Построили к колонну и погнали куда-то на запад, но совсем не по той дороге, по которой мы направлялись в Денисовку.
Лошадь на растерзание
Шли весь день, к вечеру пригнали в пересыльный лагерь за колючей проволокой. Лагерь был огромный (немецкая предусмотрительность). Как - будто рассчитанный на нашу ораву. Тут начали устраиваться на ночь, разожгли костры.
Знакомые стали собираться компаниями. Развязали вещмешки, у кого они были, принялись ужинать. Тут обнаружилось, что многие предусмотрительно запаслись основательно.
Наутро погнали дальше. Пришли в какой-то город. Выстроили на огромной площади. Вышло начальство, по-видимому, высокое. Стали выяснять кто есть кто по национальностям. Когда спросили про евреев, никто конечно, не откликнулся. Перечислили около 50 национальностей, в том числе и чувашскую. Погнали дальше. В первые дни не били. Но и не кормили. И воды не давали. Счастливцами оказались владельцы фляг, они набирали воду из луж.
Наконец, пригнали в основной лагерь. Это огромная огороженная проволокой площадь в открытом поле. Лагерь перегорожен на отдельные отсеки. При входе нам впервые выдали баланду. Это вода, перемешанная с мукой. Посуды нет, бери во что хочешь. Пошли в ход консервные банки, пилотки, полы шинели.
Внутри отсеков с утра до вечера идет непрерывный торг. Денег нет, натуральный обмен, товар на товар. Все необходимое человеку здесь товар: глоток воды из фляги, затяжка иди щепотка махорки, бумага для курева, кукурузные зерна, дрова в виде палки, спичка, пустая консервная банка. Одежда не ценится, потому что тепло, да и умирают много. Труп раздевают моментально догола - вот и одежда.