Я - западный украинец
После долгого перерыва снова хватаюсь за цепь своих воспоминаний. Утро после кременчугского кошмара выдалось пасмурное, промозглое. Остервенело дул северный ветер, лил холодный осенний дождь со снегом, хотя была только середина октября. Настроение прескверное. Чувствую, остаться в живых в этой обстановке весьма и весьма трудно, но погибать от пули конвойного не хочется, противно даже думать об этом. Решаю держаться до последнего. Мой напарник в ряду, Саша нашел все-таки меня, идет рядом. При выходе получили очередные пайки хлеба.
Колонна наша привычно растянулась на километры. Удивительно, сколько нашего брата осталось лежать в Кременчуге, а тут незаметно, что нас стало меньше. Выбрались из Кременчуга. Стали проходить деревни. Я привычно шныряю глазами по сторонам. Смотрю, стоит молодайка и держит руки под фартуком. Значит, наверняка что-то есть. Оглядываюсь на конвойных. Задний довольно далеко, а передний близко. Быстро выбегаю из колонны, выхватываю из рук женщины пирог с тыквой и бегу в колонну. Задний заметил, два раза выстрелил, но не попал, только пули просвистели мимо ушей.
Так шли мы много дней, наверно с неделю или больше. Наконец прибыли в Кировоград. Сколько километров от Кременчуга до Кировограда, я и до сих пор не знаю, но путь этот был тернистый. В Кировограде нас загнали в городскую тюрьму. Два трехэтажных корпуса. Каменные трехметровые стены, наверху колючая проволока, по углам вышки с часовыми. Во дворе стоит обычный гам, крик. Это разыскивают потерявшихся друзей. Идет обычный торг: «Кому воды! Кому макуху! Кому кукурузу! Кому курить!».
Пошла дизентерия. Валил народ беспощадно. Всюду голые трупы, прямо ступить некуда. Раздевают еще не умерших, но ослабевших. «Все равно помрешь, чего ждать, дай раздену». И раздевают. Вечером трупы вывозили на телегах, двор временно очищался. А к следующему вечеру двор снова покрывался трупами, как и вчера. И так каждый день. На ночь загоняли в здание. Поскольку уборных не было, испражнялись тут же, на товарищей. Ничего не попишешь. Плен.
В Кировограде нас держали долго. Я пробыл около полумесяца. Мысль о побеге мне и раньше приходила в голову, точнее с первого дня. Но шансы на успех были ничтожны.
Но вот пришел Его Величество Случай. И совсем не с той стороны, откуда можно было ожидать. Да, счастье мне на этот раз улыбнулось. В конце октября в лагере появился переводчик и громко объявил: "Все западные украинцы, подойдите к главным воротам. Но только западные украинцы. Если подойдут другие, русские или советские украинцы , - будут расстреляны на месте! Повторяю."