— Отыскали? — спросил Славик без предисловий.
Он не осведомился, кто из близнецов у аппарата. Это Ворона насторожило.
Услыхав, что младший Полозов нашёлся живым и практически невредимым, Славик выразил свой восторг короткой непечатной репликой.
— Что у тебя? — поинтересовался Ворон.
— Буря в стакане.
— По нашему делу?
— Фигня. Зато наметился один превосходный проект. Перезвоню. Бывай. И привет мальчишке.
Туманное объяснение совершенно не удовлетворило Ворона. Он последовательно, шаг за шагом, выстроил в памяти события сумасшедшей ночи. Вроде бы они с братом нигде не наследили. Белобрысый малый остался жив, что уверенно констатировал Тур и…
«Себя и имя своё забудешь».
Реплика возникла спонтанно, будто кто-то невзначай завернул мысль в ненакатанную колею. Ворон выпрямился и посмотрел на свои очки, лежащие на коробках с компактами.
— Я ж не собирался испепелить его на месте, — он усмехнулся, вспомнив, как Лису однажды померещился огонь в его глазах.
Но новости в местной Интернет-прессе он всё-таки просмотрел. Колонка «Происшествия» состояла из нескольких косноязычных сообщений об авариях на дорогах и небольшой статьи под заголовком «За отцов страдают дети». В первом абзаце корреспондент красочно описывал доблестные подвиги какого-то деятеля из числа городских «шишек» и его самозабвенный труд во благо родного края. Во втором говорилось об угрозах в адрес честного и порядочного избранника народа. А в третьем расписывалась трагедия, постигшая образцовую семью. Ворон дважды перечитал этот абзац. Сын героя статьи «обнаружен утром в четверг жестоко избитым, с полной потерей памяти в результате серьёзной черепно-мозговой травмы. Врачи оценивают состояние пострадавшего как тяжёлое. По факту разбойного нападения возбуждено уголовное дело».
Ворон вздрогнул, рефлекторно потянулся за очками и, поймав себя на этом движении, с досадой плюнул. Не хватало ещё поверить в магическую силу собственного взгляда. Вполне достаточно двух привидений в доме и заложных на «тропе войны».
* * *
Лис пробудился около полудня.
— Тур, — позвал он.
В спальне никого не было. Юноша посмотрел на часы, вздохнул и неуверенно вылез из постели. Попутка, болото, чёрная овчарка, Дед, Кикимора, обрывочные реплики ночного разговора витали между сном и явью. Голова шумела в такт раскачивающимся деревьям за окном, а желудок настойчиво требовал горячего завтрака, вернее — обеда, учитывая показания хронометра. Лис напялил широкий домашний халат и, пошатываясь, вышел в коридор. В доме было тихо. Он доплёлся до комнат братьев и сунулся в дверь.