В углу «Скунса», сидя посреди папоротников, низко висящих ламп и панелей из матового стекла — всего сулившего если не приватность как таковую, то обещание приватности, — мы говорили шепотом: «Что же делать дальше?» Нужно ли сейчас, чтобы Торнли приехал в Лондон? Ибо мы, все трое, согласились на том, что впали в какое-то нервное оцепенение, в результате чего наш Джек, наш Наглый Джеки, этот выскочка, заполучил все козырные карты в руки. Может быть, Торнли, четвертый из Чад Света, мог бы…
Они пришли одновременно: я услышал его зов «Сто-кер, Сто-кер» в тот же самый миг, когда возле нашего стола появился краснощекий мальчуган не старше Ноэля.
— В чем дело, дитя? — спросила леди Уайльд, встревоженная тем, как изменилось выражение моего лица. — Говори!
Мальчик, однако, говорил с трудом, запинаясь:
— Там, этот… мужчина… Он…
Кейн усадил мальчика и успокоил его с помощью монетки, хотя, возможно, дрожь и волнение были разыграны, чтобы ее выманить. Тем не менее разговор состоялся.
— Я… вообще-то не поклялся бы, что это точно был мужчина. Но он стоял там…
Когда мальчонка указал грязным пальцем на ближайшее окно, Кейн, подскочив, расплескал мое пиво, однако никаких признаков Тамблти на улице, где уже сгущались сумерки, не обнаружилось.
— Когда я, стало быть, проходил мимо него, — продолжил мальчик, — он окликнул меня шепотом, ну, таким голосом, будто два камня трутся один о другой. «Смотри туда» — это, стало быть, чтобы я на вас посмотрел. «Ступай к ним и скажи, чтобы мужчина тот, высокий, — встретился со мной в Сент-Джеймсе».
— Во дворце? — спросил Кейн.
— В парке, сэр, — ответил мальчишка. — По правде, так у меня насчет него все в голове путается, но это я точно запомнил — Сент-Джеймс-парк.
— Когда? — спросила леди Уайльд.
— Он сказал, это неважно, мэм, — ответил парнишка. — Он, это… велел передать, что, стало быть, за всем наблюдает и будет знать, когда вы покажетесь… Ох, и нагнал же он на меня страху, жуть, да и только!
— А как он выглядел, сынок? — не мог не спросить я. — Помнишь?
— Оно, конечно, чудно, сэр, но нет, не помню. — Хоть и видел его пару минут назад.
— Ничего, сынок, все в порядке, — сказал я, и, встав, потрепал его по шапчонке.
И еще, сэр, добавил мальчуган, — он сказал: «Передай ему, чтобы держался деревьев».
Мы вмиг очутились на улице, но, куда бы ни смотрели, Тамблти и след простыл. Не слышно было и зова. Зато, заглянув в окно, я увидел мальчика, сидевшего за нашим столом и допивавшего то, что осталось после нас.
Тамблти призвал меня, и только меня. Я понимал, хотя и был испуган, что это к лучшему. Кейн идти не мог, просто не мог, несмотря на все уверения в противоположном, ибо сейчас он был взведен туже, чем пружина часов с недельным заводом. Не могла, разумеется, и Сперанца. Поэтому я настоял, чтобы Кейн сопроводил леди Уайльд домой в коляске, таким образом отпустив моего друга и одновременно пристроив его