И тогда он навис над ней всем телом и вошел в нее.
Он видел, как глаза ее расширились, когда она приняла его в себя, приподняла бедра в молчаливом призыве. Алессандро стал двигаться, сначала медленно, затем все быстрее, подчиняя ее себе, поднимая ее бедра так высоко, что она сливалась с ним, становилась его частью. Он довел ее до исступления, а затем держал ее, когда она распадалась на части, содрогаясь от наслаждения.
Потом они вместе лежали в ванне, и тогда она увидела белые полоски шрамов на его теле, татуировку на левом бицепсе и какой-то символ на бедре.
Лили осторожно погладила шрам, затем — другой, гадая, откуда они взялись. Три шрама были явно от ножевого ранения. Но один, с рваными краями, был непонятного происхождения.
— Тебе они кажутся отвратительными?
Увидев, как глаза его потемнели. Лили медленно покачала головой:
— Нет. — Комок возник у нее в горле, и она с трудом сглотнула его. — Эти шрамы — твоя неотъемлемая часть.
Ни секунды не задумавшись, совершенно непроизвольно она пригнулась и провела губами по каждому шраму.
— Может быть, когда-нибудь ты мне расскажешь о них.
Ей надо было склониться еще больше, чтобы прикоснуться к татуировке на его бедре, и Лили услышала, как Алессандро глубоко вздохнул, когда она привстала и нагнулась к нему.
И в следующее мгновение она обхватила ногами его талию, прижала его голову к себе, ища его губы, и подарила ему такой соблазнительный поцелуй, который мог привести лишь к единственному исходу.
Через некоторое время они вылезли из ванны, вытерли друг друга, а затем Алессандро, подхватив Лили на руки, понес ее в постель.
Через несколько дней, за ужином, Алессандро сообщил ей о том, что Джеймс покинул Италию.
— Ты в этом уверен? — с сомнением спросила Лили.
— Я дал ему понять, что здесь, в Италии, его ждет тюрьма — за то, что он преследовал тебя, совершил нападение, — невозмутимо сообщил Алессандро. — Не говоря уже о том, что ты собираешься подать на него в суд за причинение вреда здоровью и за посягательство на твою свободу.
— Ты сказал ему об этом? — с изумлением воскликнула Лили, заметив, как на скулах Алессандро заиграли желваки.
— Ты думаешь, что я оставил бы его в покое?
— Да… нет, — в замешательстве произнесла Лили, не зная, что ей сказать. — И это все?
«Не все», — подумал про себя Алессандро, но он не хотел ей все рассказывать.
— Было еще что-то? — тихо спросила Лили, пытаясь прочитать что-то на его лице, но, увы, безуспешно.
— Если ему дорога его шкура, он забудет о своих претензиях к тебе.
— Ты угрожал ему?
— Это зависит от того, что понимать под словом «угрожал». — Этот человек больше не попытается связаться с Лили никогда.