— Надо выходить сквозь огонь.
Других вариантов нет.
— Не могу! Не могу!
— Я пойду первым, посмотрю, как там. Потом, когда я позову, ты тоже выйдешь. И мы выберемся вместе.
Сара уже не визжит, а плачет — тоненько всхлипывает.
— Сара, мы выберемся. Обязательно.
Я знаю, как это будет. По себе знаю.
Не думай. Не думай. Иди. Давай. Ну!
Отодвигаюсь от Сары, задеваю рукой порог.
Краска пузырится от жара. Передвигаюсь вперед, стараюсь не поднимать голову. От жара трудно дышать. Как будто пламя вообще везде. Передняя часть коридора завалена, я видел, так что лучше всего попробовать выйти, как вошли, сзади, через кухню, куда я отправил бабулю. Огонь очень близко, мне не видно, что происходит по ту сторону. Рухнула уже крыша кухни или еще нет?
Проверять некогда. Волосы тлеют на голове. Если я буду и дальше торчать здесь, то сгорю.
— Сара, надо выходить!
Она смотрит на меня из темноты, словно загнанный зверь, и не шевелится.
— Не могу.
— Бабуля смогла. Все нормально. Только не тормози. Иди, быстро!
Она ползет вперед на коленях, прижимая к себе Мию. Беру ее за локти, помогаю встать и вытаскиваю из кладовки. Глаза у Сары красные. Она пытается держать их открытыми, хотя кругом жарко и ослепительно светло.
— Боже мой. Не могу, не могу!
Приседает.
— Там четыре шага — и все. Четыре шага.
— Мы не сможем. Господи…
— Слушай, некогда ныть.
Нагибаюсь над ней, загораживаю ее от огня. Чувствую, как кожа на спине поджаривается.
— Дай мне ребенка. Дай мне Мию.
Тут она смотрит на меня. Вижу отражение пламени в ее глазах — и посреди хаоса между нами наступает миг тишины. Мы понимаем, что очутились прямо в ее страшном сне.
Вот оно.
Вот как это будет.
Сара медлит — секунду, две. Спина флиски у меня горит, я чувствую.
— Сара! Дай мне ребенка!
Она дает мне Мию. Мия выкручивается у меня в руках, но я держу ее крепко.
— Вперед!
Она делает шаг. На миг ее фигура превращается в черный силуэт на фоне огня — и исчезает. Мия плачет. Я тоже плачу. Думал, уж я-то знаю, что такое боль. Знаю, что такое страх. Я ошибался.
Вот она, боль.
Вот он, страх.
Прижимаю Мию к груди, укрываю собой, и тут тельце у нее каменеет, а глаза закатываются. Руки и ноги начинают дергаться.
Мия! Мия! Только не сейчас! Не сегодня! Держись, Мия, держись!
Прижимаю ее к себе еще теснее — и шагаю в огонь.
Он сказал, всего четыре шага. Раз, два, три, четыре. Цифры вспыхивают у меня в голове, когда я ухожу от него — ухожу от Мии. Они визжат в мыслях, когда в меня ударяет волна жара. Закрываю глаза и иду.
Раз, два, три, четыре.
Открываю глаза, а кругом по-прежнему пламя. Бушует со всех сторон. Он меня обманул! Он солгал мне! Я ему доверилась, а он обманул меня, и теперь он там, с ней, и я больше никогда их не увижу!