К этому времени Вильсет уже успел насадить первую кирку на немного тонковатый для нее черенок и даже опробовал прочность собранного инструмента метким ударом в самый центр ближайшего пня. К удивлению Аламеза, торчащий из земли обломок дерева не просто треснул, а раскололся пополам, хоть вовсе и не казался полым или гнилым. Тому, что удар получился столь мощным и эффективным, можно было найти лишь два объяснения. То ли с виду далеко не внушительный спутник скрывал в своих плечах воистину богатырскую силу и был способен на куда более впечатляющие подвиги, например забивать кулаком гвозди или корчевать молодые деревца голыми руками; то ли кирка была изготовлена из особого сплава и к тому же отменно заточена. Впрочем, одно вовсе не исключало другого. В герканской разведке не держали слабаков, да и на инструменты для дела не скупились. Когда Вильсет служил у него в отряде, то просто не выставлял напоказ свои физические возможности. Быть силачом не значит кичиться мощью своего тела и размахивать кулачищами по каждому поводу, а порой и вовсе без такового.
Вдвоем разведчики быстро приладили к киркам рукояти и успешно опробовали орудия горняков на прочность. Поскольку достойных пней поблизости не нашлось (на площадке перед шахтой, как назло, из земли торчали лишь одни древние-предревние гнилушки, спиленные еще в те времена, когда прииск не был заброшен), проверка инструмента и в то же время довольно эффективного дробящего оружия была произведена на каменной кладке входа.
К счастью, Дарк вовремя сообразил, что пустота каменного прохода в шахту, подобно огромному барабану, вызовет сильный резонанс, и заблаговременно зажал ладонями уши. Лесное эхо не только многократно повторило целую череду накладывающихся друг на друга, оглушающих звуков ударов металла о камень, но еще и в несколько раз их усилило. Напуганные пташки мгновенно вспорхнули с деревьев, где-то вдали жалобно завыл волк, к которому через миг уже присоединилась вся стая, а ноги моррона почувствовали легкую дрожь земли.
– Нашумели, болваны! Теперь срочно под землю лезть надо! Того и гляди солдаты заявятся, – проворчал Аламез, вешая на плечо только что сшитый чехол-мешок и собирая в него палки, еще не превращенные в смертоносные метательные снаряды. – Поди, по всему лесу ваша «музыка» прокатилась, да и в городе, возможно, услышали…
Разведчики ничего не ответили, потому что ничего не расслышали. Когда моррон подобрал последнюю палку и наконец-то взглянул на парочку недотеп, то чуть было не лопнул со смеха, по крайней мере, позлорадствовал вдоволь. Побросав инструмент и интенсивно хлопая себя по ушам, Ринва с Вильсетом занимались бессмысленным делом, то есть ругались. Бессмысленным же это занятие было потому, что на время оглохшие горе-горняки не могли докричаться друг до дружки, а по губам читать, видимо, не умели, так что только моррон слышал обильные потоки забористых, бранных слов, льющихся из их ртов. Но это и к лучшему! Пойми они хоть десятую часть тех оскорблений, которыми щедро награждали друг дружку, то непременно передрались бы. Возможно, не обошлось бы и без смертельного исхода.