— Давайте вернемся назад, доктор. Вы отправились ужинать, скажем, в восемь пятнадцать.
— Примерно.
— Сколько времени вы провели в ресторане? Мы должны это проверить.
— Час, или около того. Это мой единственный отдых.
— А когда вы приехали в больницу?
— Без четверти десять. Чтобы попасть в город, мне нужно не менее получаса.
— Хорошо, доктор. А второй ваш звонок? Вы сказали, что сделали два звонка.
— Я остановился на несколько минут в похоронном бюро на Сто восемнадцатой улице в Лексингтоне, чтобы отдать должное семье моего друга.
— В котором часу, доктор?
— В десять тридцать.
— А начало собрания в котором часу и где оно происходило?
Впервые Корралес проявил раздражительность.
— В старом Испанском зале на Восточной девятнадцатой улице. Мое выступление было последним, к несчастью, я должен был выступить раньше, чем было намечено. Они потеряли деньги из-за изменений в программе. Пострадал и сбор средств тоже. Надеюсь, вы знаете причину собрания, джентльмены? Освобождение Кубы.
Херринг все записывал.
Теперь допрос повел Маркс.
— Доктор Корралес, у вас черный седан. Шевроле 1959 года?
— Да.
— Можете дать нам ключи?
— Зачем, можно спросить?
— Чтобы осмотреть.
— Я вас понимаю. Но, возможно, уже пришло время объяснить мне цель вашего визита? Мне кажется, я должен вызвать своего адвоката, если вы собираетесь продолжать.
— Решайте это сами, доктор. Был убит известный человек, недалеко от вашей клиники.
— Да, конечно, — промолвил Корралес, медленно откидываясь на стуле. У него был вид человека, который только сейчас понял, что все гораздо серьезней, чем он думал. — И совсем близко к тому месту, где я договорился оставлять свою машину. — Он вынул ключи из кармана и отдал их.
Перерро, взяв ключи, ушел.
— Немного необычная договоренность, вам не кажется? — продолжал Маркс.
— Совсем нет. Мне не повезло. Мою машину взломали.
— Пропало что-нибудь ценное, доктор?
Корралес заколебался.
— Да, лейтенант, хирургические инструменты.
Маркс услышал, как Редмонд хмыкнул: он предсказывал, что доктор обязательно придумает для них какую-нибудь историю. Маркс не сводил с доктора глаз и, склонившись над столом, придвинулся поближе.
— А носовой платок, доктор.
— Их было несколько — два или три в чемоданчике с инструментами.
— Вы сообщили полиции о краже?
— Я не сделал этого, и это меня тревожит. Физик был убит ножом, не так ли?
— Все было сделано со знанием дела.
Доктор посмотрел на свои руки.
— Я очень… встревожен, — повторил он.
Маркс бросил взгляд на Херринга: их самые дикие предположения, навеянные одной из фотографий Джанет Бредли, оправдались. Круг замкнулся.